Если он и видел ее выражение лица, то ничего не сказал. После аккуратно перевязал ее руки, а затем снова обратился к сослуживцу:
— Орм, подай суп, будь так любезен.
— Ты собираешься ее кормить? — недовольно проворчал он, выполнив просьбу. — Потом, гляди, как бы самого тебя не сторонились.
— Приказ верховного, — коротко бросил Кристоф. — Я должен позаботиться о ведьме.
— Будешь кормить меня, словно маленькую? — наконец подала голос Ибриен. Он плохо слушался, горло пересохло и хрипело.
— Если не хочешь есть из моих рук, могу воспользоваться воронкой, — с какой-то обидой бросил он. — Надеюсь, твои руки вскоре заживут, и сможешь держать ложку самостоятельно.
Слова светоносца подействовали. Ибриен позволила себя приподнять, опершись на прутья клетки спиной, и послушно приоткрывала рот, пока Кристоф кормил. Лишь один раз она посмотрела ему в глаза и сразу же опустила свои, потому что испугалась того, что там увидела. Сердце мимо воли забилось быстрее. Он смотрел на нее без омерзения. Да, во взгляде присутствовал некоторый страх. Но больше всего в нем было… сочувствия! Не жалости. Нет, он не смотрел на нее, как на побитую собаку или умирающую нищенку. На миг ей показалось, что он увидел в ней человека! И это так ошеломило ведьму, что она даже не заметила, как доела суп.
Ибриен из Зеленых Холмов
Каждое утро Кристоф открывал скрипучую клетку, чтобы дать завтрак ведьме, а вечером — накормить ужином. Все это время он помогал ей справляться с ложкой, потому что держать ее у Ибриен по-прежнему не хватало сил. Она как будто даже уже привыкла к такому состоянию. Ненависть никуда не ушла, но затаилась, легла на покой. На смену ей пришло безразличие. Пару дней лагерь стоял, пока хоронили погибших и лечили раненых. Некоторые умерли на следующий день, другие могли промучиться еще долго. Таких пришлось добивать. Она понимала это из отрывков разговоров, которые доносились до нее. Ибриен это казалось жестоко. Она ни за что не поступила бы так со своими друзьями, будь они ранены. Сражалась бы за них до конца, потратила бы все силы на то, чтобы они выжили. Но эти мужчины, очевидно, так не думали. Беспощадные.
Кристоф все время находился где-то неподалеку. Ибриен не всегда видела его, но знала, что тот рядом.
Она дремала, привалившись к прутьям клети. День выдался на удивление солнечным и сухим. Ведьма подставляла нос ярким лучам, зная, что от этого на ее лице появится еще больше веснушек. Они всегда становились ярче после пребывания на ярком солнце.
Наверное, никогда в жизни она так не радовалась дневному свету. Многие горести научили ее радоваться малому. И сейчас она просто наслаждалась покоем одного из последних теплых дней в году. Дальше — только метели и пронизывающий насквозь морозный ветер.
— Иди поспи, — раздался негромкий голос. Ибриен уже знала, что человека, которому он принадлежит, зовут Регин. Огромный детина с топором на поясе, с которым он никогда не расставался, как и с флягой, к которой нет-нет да и тянулась его рука.
— Я не устал, — откликнулся Кристоф. — А ты все пьешь…
— А чего еще в походе делать? Сам бы попробовал Орма насухую послушать. Ты не думай, мы как на какой-нибудь храм или часовенку наткнемся, я сразу же индульгенцию заплачу. Вот, у меня отложено, — громила похлопал себя по поясному мешочку с монетами. — Парни говорят, что после обеда выдвигаемая. Поспи, пока есть возможность.
