Кристоф из Рейгона
В любой другой ситуации Кристоф летал бы выше орла и пел бы подобно соловью, но теперь новое назначение его только угнетало. «Лев Кристофа остановил безумие ведьмы! Слава Кристофу из Рейгона!» — то и дело слышал он из разных концов лагеря.
На самом деле светоносцу стоило стереть со своего герба льва и нарисовать туда тупого осла! Кристоф мог остановить этот ужас до его начала. Не дать Рудхарту говорить с ведьмой. Но вместо позора и сотни плетей его называют героем и намекают на повышение! Кристоф казался противен сам себе. Из всех братьев по ордену он считал себя самым худшим.
Хотя, пожалуй, нет. Был один еще хуже, чем он. Рудхарт, который совершил величайший из грехов! Предал братьев! Неужели жизнь этой рыжей ведьмы может быть дороже всех их? Задумавшись над этим, светоносец непроизвольно посмотрел на нее. Из его мыслей не уходило лицо Ибриен, когда она испепеляла все вокруг. И то, как она заплакала, когда он накинул на нее кандалы. Легенды рисуют колдуний совсем иначе. Жестокими и злыми. Но она страдала. Он видел это в ее глазах, в каждом ее движении. Он и рад был бы не обращать на это внимание, но не мог. Чувство сострадания к злодейке удручало и очень сильно изматывало. Он не должен ей сочувствовать! Не должен!
Как бы там ни было, теперь он обязан заботиться о ней. А значит, необходимо найти новое одеяло. Кристоф пытался убедить себя, что делает это, лишь потому что должен…
Ибриен из Зеленых Холмов
Ибриен слышала каждое слово в разговоре светоносца и верховного инквизитора. Ей вдруг стало невероятно противно. Она даже отвернула от них голову, превозмогая боль в шее. Он будет стеречь ее, чтобы продвинуться по службе. Почему-то это казалось ей невероятно обидным. Вся ее жизнь разрушена, а для кого-то это шанс проявить себя. Это нечестно. Несправедливо!
Усталость брала свое. Ибриен смежила веки и не заметила, как на какое-то время ушла в мир сновидений. Когда она проснулась, ночь уже почти исчерпала себя.
Ибриен с трудом повернулась на спину, раскинула руки и сквозь прутья клетки уставилась в небо, усеянное облаками. С них на землю спускались редкие крупные снежинки. Они падали ей на лицо и тут же таяли, стекая каплями.
К ней кто-то приблизился.
— Орм, подстрахуй меня, пока я буду ее осматривать, — сказал Кристоф.
Ибриен даже не посмотрела в их сторону. Но по недовольному пыхтению некоего Орма поняла, что ему вовсе не нравится находиться здесь.
Интересно, что, они думают, она в таком состоянии может сделать? На ней тяжелые кандалы, она обессилена и сидит в крепкой клети. Замок щелкнул. Ибриен продолжала смотреть вверх.
Светоносец навис над ней. У него не было оружия. Неужто боялся, что она использует его против него? Он долго стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Мне нужно тебя осмотреть, — наконец выдал он.
Ибриен даже не моргнула. Она не собиралась облегчать ему задачу.
Мужчина опустился перед ней на колени. Она вздрогнула, когда он коснулся ее руки. Его ладонь была холодная и жесткая.
— У нее на ладонях ожоги сильные, — сказал он кому-то, очевидно, Орму. — Поищи у него в сумке алейскую мазь.
— Сейчас посмотрю, — буркнул Орм. Покопавшись немного, он протянул Кристофу пузырек. — Вот возьми.
Схватив мазь, светоноснец обратился к девушке, его голос дрогнул:
— Мне нужно обработать твои раны.
Она ничего не ответила. Даже не пожала плечами. Кристоф из Рейгона, так он представился инквизитору, вздохнул и принялся неумелыми движениями втирать мазь в ее кисти. Она чувствовала, что его руки немного дрожат. И от этого даже улыбнулась самыми уголками губ. Бесстрашный светоносец со львом на доспехах. Неужто боится ее? Или дело в другом?.. Эта мысль казалась абсурдной, но все же она не покидала голову ведьмы. Ей показалось, что он боялся причинить ей боль. Как странно.
