— Но опаснее! Мужик с вилами куда как опаснее коровы! Однако вилы его не спасли, так и остались валяться рядом.
Пленница снова пожала плечами.
— Оголодавший волк или пума, — предположила она.
— Тут нет гор в округе, — покачал головой мужчина. — Так что не пума.
— Ну, волк.
— А как волк пробирается через забор и уходит обратно?
— Очевидно же, что где-то есть дырка, лаз, подкоп какой-то.
При этих словах Ибриен оживилась. Может, и Лэни сможет прийти к ней этой ночью? Может быть, даже она сможет уговорить Кристофа впустить волчицу к ней?
— Тогда странно, что крестьяне его не заделали.
— Просто не нашли.
Она доела и, передав пустую посуду светоносцу, снова плотнее закуталась в одеяло.
— А можно… — она запнулась. — Можно мне еще горячего отвара?
С теплой чашей в руках было всяко лучше.
— Ладно, — улыбнулся одними уголками губ Кристоф и, поднявшись, ушел в дом.
Ведьма чуть слышно выдохнула. Она боялась, что он может отказать. Все еще не до конца верила в порядочность этого человека.
Пока его не было, Ибриен несколько раз тихо кликнула Лэни, но та не отозвалась. Хотя, если это поселение облюбовал какой-то крупный хищник, волчица правильно делает, что держится подальше отсюда. И все же колдунья разочарованно вздохнула. Так хотелось прижаться к теплой шерсти и вдохнуть не слишком приятный, но очень родной запах волчьей шерсти.
Кристоф не подвел и очень скоро вышел с двумя чашами, одну из которых протянул колдунье. Почему же он служит этому… Гроэру? Помимо того, что Ибриен ненавидела его за все злодеяния против нее и ее семьи, он ей попросту не нравится. Находиться рядом с ним было тяжело. Неприятно. Темно, за неимением лучшего слова. От него словно веяло чем-то неправильным.
Где-то на другом конце деревни завыла собака. Светоносец вздрогнул от этого звука. Потом к ней присоединились и другие собачьи голоса. Они не лаяли, а именно выли. И от этого даже Ибриен пробрали неприятные мурашки.
Кристоф аккуратно поставил чашу, от которой все еще исходил белый пар, на колоду, где сидел до того. А сам медленно вытащил меч из ножен. Ибриен и не заметила, как в деревне стало тихо. Неестественно тихо, учитывая, что здесь было чересчур многолюдно. Как будто все сидели по хатам, словно мыши. Спать пошли или испугались чудовища? Только собаки надрывались в вое.
— Шел бы ты в дом, Кристоф, — прошептала Ибриен.
Волосы на затылке и руках поднялись дыбом, и она ничего не могла с этим поделать. Какое-то ощущение скорой беды не покидало ее.
— И оставить тебя здесь одну? Хороший же из меня охранник!
— Ты боишься того, что я сбегу, или того, что меня сожрет чудище? — заставила себя улыбнуться Ибриен. — А ведь если оно меня съест, вряд ли я смогу восстать из мертвых, — пошутила она, только в тоне вовсе не было веселых нот.
Сказать по правде, она не смогла бы это сделать, проткни кто-то из них ее мечом или копьем, утопи они ее или выбери любой другой способ казни, кроме огня, который не смог нанести ей никакого вреда. Но воины-то этого не знали. И они упорно желали ее сжечь.
Он ничего не ответил. Кажется, ведьма и не очень-то сильно жаждала знать, чем именно он движим.
— Кристоф, не глупи, иди в дом, я никуда не денусь, — снова чуть слышно произнесла Ибриен, хотя прекрасно понимала, что он не ослушается приказа охранять ее.
Ей должно было быть все равно, но отчего-то она не хотела, чтобы этот человек погиб. Возможно, дело в том, что лучшего охранника придумать сложно. Он не был жесток. Она поняла это еще в тот момент, когда он принес ей одежду в темнице.
