– Аля! Аля! – окликнул её кто-то.
Саша остановилась и огляделась. Прямо возле неё остановился щегольской экипаж, из которого выглянула хорошенькая головка, увенчанная модной шляпкой. Юля Муразова. Ближайшая подруга. Пустая, легкомысленная девица, увлечённая лишь танцами, модными романами и нарядами… Как не вовремя! Неужели ещё её глупую болтовню слушать теперь?! Нестерпимо!
– Аля, друг мой, тебя не дозовёшься! Откуда и куда ты так стремительно бежишь?
– Я… гуляла…
– Гуляла?
– Да.
– Что ж, не говори, если не хочешь…
И прищурилась! Уже выдумала себе всякой ерунды! Теперь поедет звонить по всем знакомым, что Саша Шатаева влюбилась и, кажется, тайно встречалась с мужчиной. Иной мысли разве возможно родиться в этой глупой завитой головке?! Но пусть, пусть! Разве это важно теперь?! Пусть рассказывает, что хочет…
– Может быть, тебя подвезти?
– Не стоит. До дома рукой подать – я прогуляюсь.
– Воля твоя. А я еду к Горицким… У них сегодня намечается нечто весёлое. Не хочешь присоединиться?
– Их веселье смертельно скучно.
– Какая ты, Аля, стала злая, холодная… Положительно, ты что-то скрываешь. Я нарочно заеду к тебе нынче или завтра.
Этого ещё не хватало! Как же все опостылели! Нет этой муке конца!
– Не стоит, Юля. Я сегодня дурно чувствую себя, а завтра, быть может, меня не будет дома.
– А куда ты собираешься?
– Навестить старого друга моего отца. Я сегодня узнала, что он в городе. Он меня на руках носил.
– Ты не могла найти дела скучнее? Уж лучше ехать к Горицким!
– Вот и поезжай!
– Странная ты сегодня, Аля. Я бы на твоём месте позвала врача.
– Спасибо за совет. Прощай!
– Прощай! – Юля пожала плечами и обиженно надула губки.
Обиделась! Тем лучше! Значит, в ближайшую неделю она уж точно не явится со своими глупыми разговорами, дабы дать почувствовать Саше свою обиду. Это, однако же, удача! Пусть едет к Горицким, пусть поёт глупые куплеты, которых понабрались все нынче от певичек варьете, только не лезет в душу, не мозолит глаза…
Дома Саша застала праздничный обед. Как же всё не вовремя! Бабушка тотчас заспешила к ней:
– Шурочка, а мы уже начали волноваться! Тебя так долго не было! Что с тобою? Ты такая бледная! Может быть, позвать врача?
– Не нужно, – Саша изобразила улыбку. – Просто у меня немного болит голова. Мне лучше прилечь.
– Как, ты не поздравишь сестру с праздником? – сплеснула руками бабушка.
– Обязательно поздравлю, – Саша достала из сумочки статуэтку китайской девушки и протянула Варе. – С Днём Ангела, сестричка!
– О, какое чудо! Где ты нашла?
– Где нашла, там уже нет… Я рада, что тебе нравится.
– Наверное, ты купила у Гербера? У него бывают очень забавные вещицы, но очень дорогие… Шурочка, милая, ты самая хорошая! Я так люблю тебя!
О, как это невыносимо! Все любят! Все заботятся! Лучше бы прогоняли и проклинали… Мочи нет выносить их любовь! Тем не менее, Саша заставила себя полчаса посидеть за обедом, что-то съесть и выпить. После этого она поднялась в свою комнату, заперла дверь и бессильно повалилась на кровать… Довольно! Она не годится для борьбы! Не может убивать! Как можно стрелять в человека, радостно распахивающему тебя объятья? К чему эта мука? Пусть кто-то другой идёт и стреляет, а Саша больше не пойдёт… Пойти завтра же и отдать пистолет… И покончить с этим делом! Пусть решают сами, без неё…
С этой мыслью Саша заснула. Ночью ей снились кошмары. Она то просыпалась, то впадала в забытье, то бредила… Ей снилось, что её выводят на плац, ставят перед шеренгой солдат, и невозмутимый Иван Петрович командует:
