Амалия почувствовала, как её тело сжалось от страха. Слова этой фигуры эхом отозвались в её голове. Всё, что они знали, могло исчезнуть. И чем дальше они шли, тем сильнее становилась эта магия, тем меньше у них было выбора.
– Мы не можем отказаться, – сказала она тихо, но в её голосе звучала решимость. – Мы уже здесь. Мы не можем вернуться.
Фигура сделала шаг назад, и её лицо на мгновение было видно – тёмное, неясное, с глазами, которые не отражали свет.
– Ты права, – произнесла фигура. – Вы не можете вернуться. Вы перешли границу. Теперь вы часть этой силы, и ничто не сможет вас изменить.
В этот момент мир вокруг них заколебался. Всё стало размытым и искажённым, как если бы сама реальность начала разрываться. Словно невидимая рука рвала ткань их существования на части.
Амалия почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Эта магия, эта сила, – они были неотвратимыми. Но были ли они просто частями этой игры? Были ли они инструментами этой судьбы? Или же, возможно, они могли сделать что-то, чтобы изменить её ход?
Эван повернулся к ней, и в его глазах была твёрдость. Он не сомневался.
– Мы сделаем это, – сказал он. – Мы найдём способ победить эту магию. Мы не будем её рабами.
И хотя они не могли видеть, что ждёт их впереди, Амалия почувствовала, как в её сердце вспыхивает огонь. Этот путь был неизбежным, но ещё не завершённым. И в их силах было изменить его.
Глава 19. Лабиринт бесконечности
Путь, который они выбрали, всё больше становился незримым лабиринтом. Искажённое пространство, которое окружало их, не поддавалось законам физики, а сама реальность становилась зыбкой. Иногда казалось, что они шагали по вечности, не ощущая ни времени, ни усталости. Но каждое их движение было следом в пространстве, которое то и дело пыталось их поглотить.
Амалия чувствовала, как магия внутри неё становится всё более чуждой. Это больше не была та сила, которую она когда-то могла контролировать. Она ощущала её как некую сущность, которая, становясь частью её, начинала забрать всё, что осталось от её человечности. И эта сущность становилась частью Эвана, как тень, которая тянется за ним, несмотря на его попытки убежать.
– Мы должны понять, куда нас ведёт эта сила, – сказала Амалия, её голос звучал тревожно. – Я чувствую, как она начинает нас изменять. Мы теряем то, что мы были.
Эван не оборачивался, но в его взгляде была неуверенность, которую он сам не мог скрыть. Его лицо было искажено напряжением, его шаги становились всё более медленными, как если бы пространство вокруг них оказывало сопротивление. Магия не отпускала их.
– Я не боюсь измениться, – сказал он, но в его голосе была лёгкая дрожь. – Я боюсь потерять тебя.
Амалия остановилась, и её взгляд стал острым, как нож. Она чувствовала, как магия поглощает их, как их сущности всё более переплетаются, а их душа становится всё менее отличимой друг от друга. С каждым шагом они становились частью чего-то большего, но одновременно теряли свою уникальность.
– Это уже не ты, Эван, – сказала она, её глаза сверкали отчаянием. – Я вижу это. Ты становишься чем-то другим. И я… Я тоже теряю себя.
В этот момент пространство вокруг них изменилось. Плоские стены исчезли, и их окружила глубокая тьма, но в центре этого мрака загорелись тысячи огней, словно звёзды. Это было небо, но не то, что они знали. Звёзды тускло светили, как если бы они были частью какого-то умирающего мира.
