Адест вернулся очень поздно. Он ходил к приятелю по каким-то делам, которые сложились, по всей вероятности, не весьма удачно, отчего и настроение его, явно запечатлённое на лице, было не вполне хорошим. Он громко и шумно поднялся по лестнице, скрипя по ступеням и хлопая дверью, и через минуту раздался его голос:
– Сайя, принеси поесть! И захвати вина с полки и хлеба!
– Что случилось-то? – спросила Сайя. Ривелсея полчаса сидела в своём помещении внизу и была вынуждена слушать, как Адест громко и раздражённо рассказывал, что кого-то обманули при покупке лошадей, кого-то заставили кому-то этих лошадей вернуть, и теперь он, Адест, будет должен договариваться насчёт поездки и продажи с другим человеком и платить ему деньги за овёс. Выслушав всю эту историю, Ривелсея, убедившись, что накал страстей уже стал спадать, тихо поднялась наверх и, загородив на полсекунды тусклую коптящую лампу своей тенью, возникла в комнате.
Адест хлебал что-то из тарелки и потягивал из кружки вино маленькими глотками. Узрев Ривелсею, он полуприветливо ей кивнул и продолжил ужинать. Она приблизилась и села на свободный стул, возможно ближе к нему. Тучи за окном собирались в дождь, и оттого было сумрачно и темно.
– Как дела? – спросил Адест, откусывая мясо и протягивая руку за хлебом. Было видно, что ответ на данный вопрос интересует его не в столь высокой степени, как те проблемы, о которых он рассказывал минуту назад, но уважение ратлеру выказать он хотел и по мере возможности пытался.
– Я успела приобрести чашку тенистого стекла и немного пообщаться с продавцом. Скрытности ему не занимать, да и хитрости, конечно, тоже. Сложная работа.
Адест шумно хлебнул из кружки.
– Но ратлерский клан, конечно, как всегда, не подкачал и перехитрил всё-таки старого хитреца, так? – спросил он.
– Стараемся, – ответила Ривелсея с мягкой улыбкой. – Но он всё равно не захотел открыться полностью. Вы знаете Терона? – спросила она тихо.
– Теро-он? – сказал он, пробуя это слово на вкус. – Что-то похожее слышал, кажется. Он яблоки продаёт каждую осень дёшево очень, но это только не Терон, а Тегон. Больше я ничего не припомню, извини.
– А что такое «не очень любящее день посольство»? Терон – его глава, как мне объяснил Дейвис.
– Что-что? Посольство? Хм, – Адест молчал больше минуты. – Да, я слышал об этом. Есть такая вещь – Ночное Посольство. Вот.
– И? – спросила Ривелсея.
– И это всё, что я слышал, – сильно разочаровывая её, ответил Адест. – В Анрельте я с рождения живу, но про это слышал пару раз, и то случайно. По всему видать, эта организация не выставляет себя напоказ и вообще предпочитает держаться в тени. Чем она занимается, я даже предполагать не возьмусь. Но я уверен, городская Стража имела бы много к ним вопросов.
– Вот-вот. И Орден тоже, – вставила Ривелсея, всё так же вопросительно и с ожиданием глядя на Адеста.
– Думаешь, я ещё что скажу? – спросил тот. – Сказал бы, с удовольствием бы сказал, но только что? Я тебе не Стекольщик, сомнительными делами не занимаюсь, с тёмными людьми не имею никаких общих дел. А Ночное твоё Посольство, из названия ясно, ничего благовидного не делало никогда. Вот есть, конечно, знакомый у меня один, он живёт неподалёку, от него я, кстати, и сам про Посольство узнал, у него не худо бы спросить. Мне, конечно, сейчас нету времени лишнего по городу болтаться, но для ратлерского клана постараюсь, ведь я же союзник!
