Я начала понимать оборотную сторону законов людоедов. Не только зверские привычки управляли ими, не только беспощадность, впитанная с молоком матери – необходимость, продиктованная законами выживания. Безжалостная практичность, призванная выручать в самых суровых обстоятельствах.
Лучиком света в непроглядной тьме мелькнула мысль: значит, Тарелл надеялся, что Стеллу удастся спасти от смертельного наказания? Раз готовил ее к будущей жизни с Беарном.
– Как вы тут вообще существуете? – я новыми глазами смотрела на жестокие обычаи новой планеты.
– Да нормально живем, – заулыбался канн. – Вот у меня сегодня праздник, – скользнул ладонью к моей талии, вжав в себя так, что дышать стало трудно… – Настоящий праздник. Счастливей себя не чувствовал, даже победив главу третьего племени в совете вождей и заняв его место. Пожалуй, и тогда было больше долга, чем счастья… – улыбка Тарелла расширилась, он медленно пропустил между пальцами мои волосы. – Огни… законы на то и законы, чтобы их не нарушать. Вот у вас с Моррохом теперь преференция всюду. Каждый из вас – как целое племя. Самих себя уж точняк не изгоните…
– Разве мы не вдвоем целое племя? – испуганно уточнила я.
– Не–а… Моррох, как ни крути, ледяной. Даже если и нишати при этом. Название–то какое интересное – ни–ша–ти, – он словно бы дегустировал имя моей расы. – А ты чистокровка. Так что каждый из вас сам по себе. Захочешь уйти от нас, никто тебя не тронет. Сама себе племя, – кан чуть наклонился, всматриваясь в глаза, еле заметно прищурился. – Я это к тому, чтобы не боялась… бросить меня, – договорил одними губами и прервал зрительный контакт, уставившись в пол.
– Тарелл? – позвала я, чтобы снова встретить взгляд его потрясающих темно–синих глаз. Повидав за последние дни немало людоедов, убедилась – этот цвет среди них не такой уж и распространенный. Чаще всего радужка канов имела стальной оттенок, иногда – желто–зеленый, серо–зеленый… Тех, у кого она, как у Тарелла, отливала глубоким синим, можно было по пальцам одной руки пересчитать, даже включая альфу и его брата.
Тарелл откликнулся на зов, подняв на меня взгляд.
– Я ничего этого не представляла, когда соглашалась остаться с тобой, – поспешила заверить его.
– Знаю… – брови кана никак не хотели расставаться друг с другом, широкой полосой зависнув над переносицей. – Но теперь, когда знаешь, меньше всего хотел бы, чтобы решала из страха или безысходности. Хотя–я–я… Не поверишь… Еще день назад думал, что и так сойдет. Ты меня разбаловала… Жажду, чтобы осталась со мной не из страха, не потому, что могу защитить и не потому, что… согрею… как никто другой… А потому, что желаешь только меня… как пару…
Я едва справилась с порывом сейчас же погладить его, приласкать… «Могучий Тарелл, третий среди вождей» – завертелись в голове слова Уорла… Было до жути приятно, даже не знаю, как выразить… Вот он – сильный, властный альфа племени, совсем близко и хочет от меня столь малого за все, что дает и делает.
Не помню, когда после смерти мамы было так хорошо, так светло на душе… Я успела привыкнуть к мрачным тучам, вечно нависавшим над любым позитивным событием в судьбе. Спутникам горя, напоминавшим о том, что самое дорогое, самое любимое существо больше никогда не разделит со мной радость. Обесценивающим все щедрые дары фортуны.
И вдруг сейчас эти предвестники грозы расступились, давая путь ливню солнечных лучей счастья, восторга.
