– Анастасия! – одёрнул жену Борис Николаевич.
– Я не в себе? – Ирина нервно рассмеялась. – Вы держите ребёнка на цепи у себя в подвале. А не в себе – я?
– Откуда ты…
– Вы должны избавиться от него. – Не дала брату договорить она.
– Ты ведь знаешь, он мне ещё нужен.
– Для чего? Для твоих нелепых экспериментов? Очнись, Борис. Он всего лишь ребёнок, а не подопытная мышь.
– Он не ребёнок, Ирина. Он зло.
– Зло? – Она издала истеричный смешок. – А может, это мы зло? Об этом ты не подумал? До тебя ещё не дошло, Борис? Они ищут его. Мы были их целью только потому, что Кристина обнаружила его в трофейной. Однажды они придут за ним сюда. И не пощадят никого.
– Значит, мы подготовимся к встрече с ними и истребим их всех.
– Я отказываюсь в этом участвовать. Как только Кристина проснётся, мы уедем. Навсегда. Не хочу иметь с вами ничего общего. И не смейте появляться на пороге нашего дома. Никогда.
– Ирина, – воскликнула Анастасия Фёдоровна, – как ты можешь так говорить?
– Я делаю это ради детей. Отныне мы будем жить обычной жизнью. И… я разрываю помолвку.
Больше Кристина не слышала ничего. Она неслась к лестнице, ведущей в подвал. Бежала по сырому коридору к комнате с металлической дверью, которая так её пугала. Дрожащими руками подбирала подходящий ключ.
Стараясь не смотреть на стеллажи, она подошла к другой двери. Приложила ухо к поверхности. Прислушалась.
– Ты там?
Цепь зазвенела. Кристина отшатнулась. Сознание нарисовало страшное существо, покрытое шерстью, с головой волка и костлявыми конечностями с длинными пальцами и изогнутыми когтями. Маленькое, но уже опасное.
– Ты… – она сглотнула, набираясь храбрости. – Как давно ты здесь?
В ответ лишь снова раздался лязг цепи.
– Моего батюшку сегодня убили. Мне не говорят, но я уже не маленькая. Сама всё поняла. Их было много. И это произошло только потому, что я разговаривала с тобой. – Голос задрожал. С губ сорвался всхлип. – Разве я не заслужила знать правду? Неужели я о многом прошу?
Кристина прислонилась лбом к двери. Зажмурилась, но так и не смогла сдержать слёз.
– Я точно не уверен. – Его голос прозвучал неожиданно громко. – Но кажется за окном прошло уже четыре полнолуния. Может, пять.
– Пять месяцев? – Кристина потёрла глаза. – Так долго? Зачем тебя заперли? Ты ведь не слуга, я права? Тогда почему ты здесь?
– Со мной делали много всего.
– Например?
– Резали. Вырывали зубы, ногти. Жгли железом и расплавленным серебром. Пускали кровь. Вводили различные лекарства. Каждый раз я думал, что умру, но они не давали мне избавления. Как только я терял сознание или находился на грани, меня запирали в этой комнате и ждали, когда я приду в себя. А потом всё начиналось заново.
Кристину передёрнуло. По спине поползли мурашки. Она невольно посмотрела на стеллажи с банками, в которых плавали части неизвестного существа. Внутренности скрутило. К горлу подступила тошнота. Кристина быстро перевела взгляд на окно под потолком. Прямоугольное. Небольшого размера. В него разве что худой ребенок пролезет.
– Если… – Пришлось приложить усилия, чтобы вновь заговорить. – Если выберешься отсюда, куда пойдёшь?
– Я… – собеседник на мгновение задумался. – Я не знаю. Наверное, отправлюсь искать маму.
– Надеюсь, ты найдёшь её.
– Что?
Кристина не ответила. Она перебрала в руках ключи, примеряя каждый к замочной скважине. Щёлкнул замок. С гулко бьющимся сердцем она взялась за ручку и потянула дверь на себя. Зажмурилась. Сделала глубокий вдох, мысленно готовя себя к встрече с существом. Услышала звон цепи и открыла глаза.
