– Бог, говоришь, навестил меня? – переспросил Андрей Степанович, все еще прожевывая медленно ее слова.
– Я в этом уверенна, – твердо сказала Людмила, кладя библию на кровать, рядом с Андреем Степановичем.
– Я вчера тоже это почувствовал, – заметил Федор Александрович. – Мы с супругой ходили в церковь…
– Не в церковь, а в собор, – поправила его жена. – Я рассказала Господу о тебе, и попросила, чтобы он дал нам ответ.
– О чем? – спросила Люба, прижимая руки к груди от волнения.
– О том, что Андрей выбран им, он избранный.
– Наверное, это за все его мучения за последние полгода, – сказала Люба.
– И что? – спросил Андрей Степанович, все еще не веря в то, что он избранный. Единственное, во что он верил – это было облегчение боли в груди, которая его терзала шесть месяцев.
– Что, лекарства не помогли? – ехидно сказала Люба. – Ни один врач не поможет. Они все дураки.
– Но кто же может вылечить больного? – с какой-то внутренней надеждой сказала Люба.
– Только тот, кто его и создал. Наш создатель и господин, – заявила Людмила.
После ухода супругов Гордиенко, Андрей Степанович скрестил руки на груди и возвел задумчивый взгляд к потолку, изучая причудливые линии трещин.
– Черт его знает, может она и права, – сказал он после раздумий.
Люба ничего не ответила, она лишь с блаженным взглядом послушницы незаметно взяла с кровати у изголовья библию, которую оставила Людмила, и тихонько спрятала ее в карман халата, затем, пока муж таращился на потолок, задумавшись, словно полководец перед битвой, подошла тихонько к комоду и сунула книгу между сложенных в стопку простыней.
Не прошло и часа, как удалились к себе супруги Гордиенко, как в комнату кто-то осторожно постучал.
Это был Тимофей Савович, бывший школьный учитель химии, а ныне почетный пенсионер. Он единственный из всех жильцов коммуны, кто имел и умел обращаться с компьютером, знал, что такое андроид и как пользоваться смартфоном. Все эти современные познания, без которых трудно представить нынешнего человека, он приобрел в общении с многочисленными внуками, навещавшими его. Перспективы начала двадцать первого века ему нарисовал подробно его старший внук, которому исполнилось двенадцать лет, а младший из шести сорванцов довершил описание, научив деда собирать урожай пшеницы с экрана планшета, который был подарен дедом на семилетие любимого внука.
Тимофей Савович протянул Андрею Степановичу какой-то маленький овальный предмет. Умирающий с трудом нащупал его в своей руке.
– Что это, Тимоша? – спросил Андрей Степанович, глядя на вошедшего широко открытыми глазами.
Жены в комнате не было. Очевидно, пока муж дремал, пытаясь вновь увидеть продолжение вещего сна, чтобы лично услышать голос всевышнего, она вышла к соседям.
Мутный взгляд Тимофея не рассеял вопроса, тогда он спросил еще раз.
– Что ты мне принес, Тимофей? – уже немного с раздражением спросил хозяин комнаты, которому помешали заснуть.
Он поднес руку к самым глазам, все еще неясно, полусонным взглядом рассматривая мелкий овальный предмет.
– Это флешка, – сказал Тимофей.
– Флешка! – удивился Андрей Степанович. – Какую в компьютер вставляют? – догадался он.
– Да.
– Но зачем она мне?
– Это не тебе.
– А кому? – удивился Андрей Степанович, опуская утомленную дрожащую руку. Он уже хотел было вернуть ее обратно, как вдруг услышал:
– Это для Господа.
– Для кого?! – он не поверил своим ушам.
