на производстве и мы не кружок макраме, а мы фирма…
В общем, ругались, случалось. Но все-таки есть результаты:
Саша стал меньше опаздывать и уж конечно не больше
чем на полчасика. Впрочем, у Саши достоинства тоже
есть, как имею и я недостатки. И в целом друг друга
мы дополняем. К примеру, в компьютере Саша, конечно,
ас по сравненью со мной. Но одну вещь я твердо усвоил:
в бизнесе, как и в рассказе, поэме, картине иль прочих
видах искусства должна композиция быть. Без нее же
рухнет ваш бизнес, когда удержать вы не сможете плана
или неправильно в вашей работе акценты дадите.
В этом лишь бизнес с искусством и схож. Ну а дальше – различье…
Этого целого Саше порой не хватает. А мне же
знаний порой не хватает в конкретных вполне положеньях.
Тут я без Саши никак. Так что мы дополняем друг друга.
Время к обеду приблизилось. Я же за новую взялся
снова работу: заказ получил на главбуха из банка.
Главный бухгалтер – заказ очень сложный, но платят за эту
должность прилично, поэтому я, потирая ручонки,
стал в базе данных искать подходящих для них кандидатов.
Саша и Юля, и Таня работали каждый отдельно,
каждый вел несколько банков, как, впрочем, и я. Потому-то
каждый свободу имел, что касается выбора банка
или вакансии. Здесь мы навязывать с Сашей девчонкам
(так мы зовем их, хотя сорок лет уже Тане) не вправе.
Каждый и так понимает, где выгода есть, – ведь проценты
Юля и Таня у нас получают с проделанной сделки.
Тут захотелось мне снова отвлечься, поскольку глазами
я пробежал десять строчек последних и снова сомненье
ум посетило: о том ли пишу? И достойна ль поэта
скучная эта материя: банки, компьютер, главбухи?..
Думаю так: это тоже часть жизни. А значит имеет
право она на фиксацию, пусть это я с отвращеньем
иль с холодцой буду делать, но надо ее узаконить.
Вот, наконец, на обед я собрался: сходил помыть руки,
в офис вернулся, чуть-чуть постоял, чтобы руки обсохли,
вынужден был подойти к телефону, – звонили из банка,
чтобы я вызвал для них кандидата на должность кассира
(пять резюме на кассиров отправил недавно по факсу), —
взял аккуратно я трубку, не пальцами, а лишь ладонью
крепко сдавив, и поднес ее к уху, другою рукою
взял карандаш и фамилию кратко пометил, а после
шарф свой зеленый набросил на шею, в пальто сунул руку,
после другую засунул в рукав, запахнул, не желая
в эту теплынь застегнуться, полу на полу, аккуратно,
только ладонью касаяся ручки, открыл дверь и вышел.
Мимо охранника, что над газетой склонился, прошел я
к общей двери и, ладонью засов открыв, вышел, захлопнув
дверь за собой и по лестнице вниз стал спускаться. Навстречу
женщина мне подымалась, глазами ища нужный офис.
Целый подъезд занимают тут офисы. Разные фирмы
их арендуют. Я шаг свой ускорил и через ступеньку
вниз поскакал, как подросток, но вскоре, себе подивившись,
пыл свой умерил и стал равномерно спускаться, подумав
с грустью о детстве. Прошло оно, черт с ним, но все-таки жалко.
Солнце меня ослепило на пару секунд, когда вышел
я из подъезда, где мрачно и сыро, а уши заполнил
гул проезжавших машин, в нос ударил мне запах бензина
и выхлопные его испаренья. Блеснуло напротив
в доме высоком и мрачном стекло, отразившее солнце, —
форточку или окно открывали хозяева верно
и на мгновенье меня ослепили лучом отраженным.
Тут повернул я налево и шаг, не спеша, свой направил
вниз, к Малой Бронной. Опять эти мерзкие рожи увидел,
что промышляют обманом: дают проходящим старушкам
