Вот блин! Я не сообразила, что нас на открытом месте срисовать запросто могут.
“Понаблюдать нужно сначала”, – сказала сама себе.
Берег был пологим, усыпанным кое-где мелкими камнями с редкими здоровенными валунами. Мы залегли под крайними деревьями, принявшись наблюдать за ближайшими окрестностями. Шли минуты, ничего подозрительного не обнаруживалось. Щебетало вокруг, щелкало, потрескивало. Обычные звуки, производимые лесной живностью, на мой взгляд. Какая-то птица села на камень, торчащий из воды неподалеку от берега, покрутилась, чирикая и подергивая хвостом, и принялась пить. Я гулко сглотнула, завидуя ей.
– Никого нет, – прошептала Антону. – Я пойду.
– Лежи пока! – шикнул он. – Я первый.
Сказал и с места не сдвинулся. У меня уже терпения никакого не осталось, и я заворочалась, собираясь подняться с сухой колючей хвои под нами, но он закинул свою руку мне на спину, прижав к месту.
– Тц!
Открыла рот и тут же его захлопнула. Шурша мелкой галькой, на берег вышел здоровенный мужик в черной кожанке с обрезом в руке. Повернулся, оглядываясь вокруг, и я узнала изрядно опухшую с перепою и дико злую рожу одного из бандюков, которого успела запомнить в момент съемок. Покрутившись по берегу, он проворчал что-то матерное и быстро пошел вдоль воды.
– Вот же сука, – пробормотал Антон.
– Ч… что? – спросила и вдруг поняла, что жмусь к нему всем телом, да еще и трясусь вся мелко.
– Он вниз по течению пошел. Хреново. Я тоже туда идти планировал. Так наверняка быстрее всего к людям выйти. А теперь в обратную сторону пойдем и будем надеяться, что наткнемся на село какое или хоть дорогу накатанную лесную. – Он отпустил меня и вскочил. – Давай, двигаем, Лись. Выше попьем.
– А если он допрет, что мы вниз не пошли и повернет? – спросила минут через пятнадцать ходьбы и получила наконец от Антона разрешение попить по-быстрому для начала. Сам он в это время забрался на ближайший валун, улегшись на него животом, и наблюдал за окрестностями.
– Божечки, это божественно, – простонала я, наглотавшись холодной до ломоты в зубах воды и ополоснув лицо и руки. Как же мало человеку, оказывается, для счастья надо. Если бы сейчас очутилась еще и в безопасности, то померла бы от радости на месте сто пудов.
– Пока он будет делать этот крюк, у нас будет фора. Да и как ему быть уверенным, что мы вообще к реке пошли? Чисто наугад наверняка попер. Вряд ли он в душе индеец.
– Почему индеец? – не поняла я.
– Книжки Фенимора Купера не читала на досуге?
– Как-то было в основном не до чтения, – огрызнулась я, почувствовав себя вдруг тупицей неотесанной. – Общая атмосфера вокруг не располагала, знаешь ли. Давай, твоя очередь.
Мы поменялись местами: я легла на чуть теплый камень сторожить, а он спустился попить.
– Атмосфера, о которой ты мне рассказывать, само собой, не хочешь, – заметил он, поплескавшись пару минут.
– Ко… – я зыркнула через плечо и осеклась почему-то. Каверин снял изгвазданную футболку и стоял на берегу голым по пояс и мокрым. – Конечно.
Отвернулась, но через мгновение покосилась опять.
– Косоглазие так заработаешь, Лись. Смотри смело, не чужое же глазками лапаешь, – подмигнул он мне.
Смотрю, водичка тут прямо какая-то живая, как в сказках. Вон как мажор-то мой весь приободрился и посвежел. Даже уже и смертельной бледности, испугавшей так меня, нет. Но я и сама на удивление почувствовала себя в разы лучше.
