– Прости, детка, я уже готов… – ответил Руслан, сфокусировав взгляд на стоявшей напротив него кружке недопитого кофе, уже начавшего остывать. Он прекрасно знал, как для его дочери было важно не опаздывать. Безумно пунктуальная, круглая отличница и умница – он гордился дочерью, решившей с неприсущей ребёнку упорностью пойти по следам отца. И многое, надо сказать, перенявшая именно от него. Совершенно не такая, как решивший занять в их семье амплуа раздолбая старший сын Витя. Вечно пропадавший то в смартфоне, то в мониторе своего компьютера и одевающийся в мешковатые толстовки с непонятными броскими надписями и широкие штаны, мало чем отличающиеся от обыкновенных спортивок в стиле девяностых. А на все замечания родителей неукоснительно отвечал, что нынче так модно – от чего Руслан каждый раз едва сдерживался от того, чтобы не рассказать сыну во всех подробностях, как ему видится подобный стиль.
– Ой да ладно тебе. Сейчас же лето! Ещё и суббота… Можно и отдохнуть, забыть об учёбе. Хотя будь твоя воля, ты бы жила в этой долбанной школе.
– Витя, не выражайся!
– Прости, ма. Просто не хочу, чтобы моя сестра была занудой. Их никто не любит.
– Тебе бы стоило наоборот поучиться у сестры трудолюбию. ОГЭ в следующем году, а ты отдыхать собрался…
– Не начинай, ну…
Руслан тяжело вздохнул и, отодвинув кружку, поднялся с небольшого кухонного диванчика. Он не хотел встревать, так как чувствовал, что ещё немного – и взорвётся. Выскажет Вите всё, что думает о его поведении в последнее время. Но прекрасно понимал, что вступление в конфликт с подростком маловероятно приведёт к положительному результату. Более вероятно, что наоборот разрушит даже те ничтожные ниточки, что ещё оставались между отцом и сыном с тех пор, как последний был совсем малюткой. В конце концов, когда ему было столько же лет, сколько Вите, он и сам был тем ещё раздолбаем – и не раз получал от отца нагоняй. В том числе и ремнём, из-за чего недопонимание лишь росло. Теперь Руслан понимал своего отца… но ушедшего времени не возвратить.
Дети принялись препираться и переругиваться, бросая друг на друга такие взгляды-молнии, что казалось, они вот-вот перейдут от слов к кулакам. Даже несмотря на внушительную разницу в возрасте. Пытаясь хоть немного разгрузить голову, Руслан оглядел кухню: и ощутил прилив уверенности в себе и своих силах. И даже гордость. Он рос в совсем небогатой семье. В двухкомнатной квартире ютились в одной комнате он с родителями, а в другой – бабушка с дедушкой по материнской линии. Во всех аспектах жизни они сумели притереться, и уживались вполне неплохо. Но вот кухня… это был настоящий камень преткновения. Небольшая – метров шесть квадратных, – на ней невозможно было поместиться всем одновременно за небольшим столом меж двух кухонных банкеток. Многочисленные обшарпанные и ободранные шкафы и ящики с посудой загромождали и без того малое пространство, а у окна располагались друг напротив друга плита и гремящий невысокий холодильник. Позже отец приделал над ним полочку, на которую взгромоздился пузатый телевизор, на котором вечно ходили полосы и сбивалась картинка, стоило нечаянно даже чуть тронуть провод антенны. А теперь семья Стрелецких завтракала в просторной, если не сказать громадной, кухне, в которой каждый предмет был выверен и подходил по дизайну. Белый, с серыми каменными вставками гарнитур, в который встроены холодильник, плита и даже микроволновка. Посередине стол, за которым с комфортом смогли бы расположиться и восемь человек – чего уж говорить о четырёх. И висящая плазма на пустой, ничем не загромождённой стене. Кроме только если маленьких полочек с сувенирами из мест, где они побывали, прекрасно вписывающихся в интерьер. Пусть вся эта роскошь была в кредит, который Руслану предстояло выплачивать ещё полтора года – но он даже выпрямил спину и расправил плечи от осознания того, что он может себе всё это позволить. И пойдёт на всё, чтобы так оставалось и впредь.
