2. Пирог, рулет и осколки в руках
Утро началось раньше обычного. Едва низкое октябрьское солнце влезло лучами на подоконник, снизу раздался бодрый голос тётушки, и Бранн со стоном ударил подушку лицом. Полежал так с минуту, но после настойчивого стука поднял голову и крикнул:
— Я не одет!
— Милый, поторапливайся, через полчаса приедут делать замеры на отделку стен! — раздался голос, приглушённый дверью.
Герцог снова врезался в подушку лбом и тихо выругался. После вздохнул и обречённо ответил:
— Буду готов через пятнадцать минут! Подожди внизу, пожалуйста!
— Хорошо-о-о! Жду-у-у! — послышалось из-за двери, и по лестнице бойко застучали каблучки.
Бранн подавил желание заснуть обратно, нехотя перевернулся на бок, сбросил одеяло и решительно сел. Поджал пальцы на ногах, но всё же заставил себя встать и подошёл к окну. С хрустом потянулся, зевнул и почесал яичко под грозно воспрявшим «добрым утром», после чего отправился в ванную умываться и искать свежие портки.
Когда герцог спустился на первый этаж, тётя уже истоптала ковёр так, что обычно невозмутимая горничная застыла в коридоре напротив двери, жалостливо свела бровки домиком и, забыв пипидастр, сжимала кулачки.
— Мэгги, ступай, это не прекратить, — приказал Бранн, похлопав её по плечу, и вошёл в гостиную, а тётушка всплеснула руками:
— Боги, ты только посмотри на себя! Ты что, вообще не спал?!
— Спал, — ровно ответил он, принимая у служанки чашку с кофе. — Пока ты меня не разбудила.
Женщина упёрла пухлые кулачки в боки и покачала головой:
— Нет уж, Бранн, довольно твоих этих гульбищ! С сегодняшнего дня мы с тобой занимаемся агентством! А там, глядишь, на все эти твои попойки и кутежи уже сил и не останется!
Спорить он благоразумно не стал — кивнул, залпом опрокинул в себя кофе и, приняв у камердинера сюртук, велел:
— Пошли, тётя. — А потом с кривой улыбкой спросил: — Надеюсь, ты позволишь мне наведаться в кондитерскую напротив и съесть хотя бы что-то, прежде чем мы займёмся, безусловно, очень важными делами?
— А вот раньше надо вставать! — ехидно дёрнула она носом и пошла к выходу.
К месту они отправились на коляске семейства Вольген, членом которой графиня Зизель Вольген по прозвищу Зи-зи имела прямое отношение, а вот герцог Бранн Виндер — формально нет. Что совершенно не смущало тётушку, которая всю дорогу распекала его за разгульный образ жизни, а он украдкой зевал в кулак. Агентство располагалось в бывшем помещении модистки, так что в целом повезло. Только вот модистка эта, судя по убранству, работала тут ещё в прошлом веке, поэтому вся отделка безнадёжно устарела, а кое-где даже покрылась плесенью. Единственное, что оказалось в почти идеальном состоянии — сантехника. Видимо, чудовищный рёв труб отпугивал посетителей туалета, что помогло ему сохраниться в первозданном виде.
Когда Бранн впервые услышал его, сначала уронил шляпу, которую как раз собирался определить на вешалку. А затем, успокоив дыхание и икающую тётю, подумал и решил, что это отличный способ свернуть затею побыстрее — с такими воющими сюрпризами к ним вообще никто не рискнёт зайти второй раз.
Замерщики уже поджидали, и едва им распахнули двери, принялись за работу. Видя, как тётя щебечет с ними, погружённая в творческие изыски, герцог улучил момент и выскочил на улицу. Кондитерская дяди Берни располагалась ровно напротив, и едва Бранн вошёл, как хозяин приветственно вскинул руку:
