Время, отведённое мне, пошло, и я спешно стал готовить для захвата языка очередные две разведгруппы. Сложность была в том, что на подготовку не было ну никакого времени, да и опытных ребят не хватало. Ну, думаю, была – не была, одну группу возглавлю сам – языка возьму или голову сложу, другого выхода для меня не было.
Успокоился, собрал самых лучших бойцов, распределил их по группам и отдал приказ на подготовку, заказал сапёров и выход назначил в ночь. Потом пригласил к себе начальника штаба, ротных, командира второй разведгруппы, разложил карту и решил с ними посоветоваться, как действовать. А тут телефонист подходит ко мне и говорит, что просит обратиться какой-то младший сержант. Ну, я погнал его, времени и так в обрез. Вдруг слышу:
– Товарищ капитан, разрешите обратиться, младший сержант…", – фамилии я поначалу и не расслышал.
Он повторил…. Я смотрю и не вижу его, в землянке-то темновато, а он ещё встал куда-то в угол. Я ему и говорю, подойди ближе. Подходит, вижу паренёк маленького росточка, да ещё и щупленький какой-то.
– Чего тебе? – спрашиваю. А он мне и говорит:
– Разрешите, товарищ капитан, мне на ту сторону.
– Ку-у—да?
А он опять:
– На ту сторону, товарищ капитан.
– Э-э, милый, добровольцев я уже набрал…. Опоздал ты, малость, да подрасти тебе ещё надо, языки они ведь сильных уважают, а в тебе и росту, наверное, метр пятьдесят с шапкой.
Помню, все вокруг тогда засмеялись, и паренёк этот поначалу смутился, но потом так настырно заявляет:
– Вы меня не поняли…, разрешите мне одному сходить туда…, на ту сторону!
– Как, это одному?
– Один пойду к фрицам…, вам же про систему обороны знать надо, вот я и постараюсь разведать.
– Откуда узнал, что надо?
– Так все говорят…, а язык зачем…, что догадаться нельзя?
– Ну, не разведбат, а балаган какой-то! – возмутился я, посмотрев с укором на начальника штаба, и спросил паренька:
– Как зовут-то, тебя?
– Василием зовут, товарищ капитан, а что?
– Васёк, говоришь!
– Никак нет! Василий.
– А не боязно, одному-то туда идти, Василий, да и как ты пойдёшь-то, а если тебя фрицы сцапают, что тогда?
– Конечно, боязно, но не мне одному, война ведь…. Я к ним Бурёнку искать пойду, то есть как бы коровку пропавшую…, по легенде значит. Только бы мне одежонку деревенскую и кнут какой-нибудь достать. А так я готов, память у меня хорошая, сызмальства охотой занимался, стараюсь всегда всё примечать и запоминать.
– А сколько, лет-то тебе полных будет?
– Девятнадцать, – ответил Василий, хотя на самом деле совершеннолетие должно было наступить только через два месяца.
– Что-то не верится, я бы дал лет 14 или 15…. Ладно, иди, зайдёшь ко мне через час…, подумаем, как с тобою быть – распорядился я и продолжил совещание.
Когда организационные вопросы все были решены, я доложил начальнику разведки дивизии, что в ночь за языком будут отправлены две разведгруппы, одну из которых возглавлю сам лично. Начальство, конечно, всё утвердило, кроме одной детали – меня от захвата отстранили. Сказали, назначай вместо себя другого, а ты готовься сопровождать комдива на НП к Петровичу. Петровичем звали того командира полка, который, якобы, и был другом и любимцем комдива.
2
Ещё весной за месяц до окончания семилетки надумал Василий поступить в школу речных капитанов. Шел 41 год. Но в школе принимали документы с 18 лет, а Василию исполнялось только 17 и то в декабре. Выход был единственный – приписать годик. Что и было сделано. Но так получилось, что помешала война. В школе экзамены отменили, а дома уже ждала повестка из военкомата. Вот так и стал Василий «совершеннолетним» добровольцем.
