Сегодня решил: буду ходить в боковую полость. Не хочу загаживать пещеру, где сплю и дышу.
Порядок – это не мелочь. Это граница между человеком и тленом.
Каждый раз выдалбливать ямку во льду – это тоже не просто про гигиену. Это про выбор.
Чистота – это форма уважения к жизни. И к тем, кто тебя любит.
Даже здесь можно выбирать – в какую сторону смотреть.
Я выбираю в сторону света. В сторону неё.
Вспомнил ванную. Нашу. Белую, с голубой занавеской в рыбках, в которой всегда чуть пахло её мылом – жасмин, ладан, что-то чуть сладковатое.
Помню звук воды – капли били о край ванны, пока она мыла волосы.
Помню пар, тёплый, как дыхание.
Как она, босая, выходила на цыпочках, завёрнутая в полотенце, и оставляла мокрые следы по кафелю.
Как садилась ко мне на колени, смеясь, с мокрыми волосами, пахнущими её шампунем.
Я тогда не понимал, что это – счастье.
Теперь – знаю. Не хочу потерять это.
Не хочу стать зверем.
Я – живой. И я помню.
День 7. ПРО ПИК И ГЕНУ. БАННЫЙ ДЕНЬ
Проснувшись, как обычно, по будильнику на своих командирских наручных часах, почти с закрытыми глазами Фрол проходил к крайней точке своего рукотворного ледового тоннеля и окончательно просыпался после нескольких ударов ледорубом и получения по лицу градом ледовых осколков. Его тело рубило лед, а его мысли блуждали в фантазиях и воспоминаниях. На седьмой день он вспоминал китов. Как их огромные тени скользили под водой, как всплески раздавались, будто выстрелы. И дети визжали, прижавшись к нему.
Потом – гейзеры. Пар, серные клубы, земля, дышащая изнутри.
А потом – красавец вулкан. Его вершина – сверкающий белоснежный пик. Погода была ясной и безветренной. Солнце слепило глаза, снег искрился, словно посыпанный сахарной пудрой. Они поднялись на вершину в 8:35.
Гена стоял, смотря на озеро, тайгу, соседние горы и еле различимый в дымке океан. Маленький, в огромной пуховке, с капюшоном, сбившимся на бок. Он щурился, протянул руку и указал вдаль:
– Смотри, Фрол… Вон он, кажется, самый высокий вулкан в мире. Настоящий красавец, да?
Голос был тихий, почти благоговейный, и какой-то… не его. Не смешливый, не торопливый. Будто в нём поселилась внезапная тишина.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
