Психоделическое шоу представил сам Тони, снизу подсвечивая лицо фонариком. Это был вкрадчивый мужчина, одетый, кажется, в атлас с растительным узором. Он объявил по-итальянски, а затем, запинаясь, по-английски. Шоу называется, сказал он, «Стрэнное различение».
Центральную часть комнаты затопил розовато-лиловый свет, и шоу началось.
Аллейн не склонен был к субъективным замечаниям о полицейской работе в полевых условиях, но в отчете, который он впоследствии составил по этому делу, назвал «Странное развлечение» Тони «мерзким», а поскольку более подробного описания не требовалось, он его и не дал.
Представление еще не закончилось, когда Аллейн нащупал за бархатной шторой дверную ручку и выскользнул из комнаты.
Впустивший их привратник находился в прихожей. Он был рослым, крупным и мрачным и лежал в кресле, стоявшем напротив двери. Увидев Аллейна, мужчина не удивился. Можно было предположить, что расстройство желудка не было «У Тони» чем-то необычным.
– Вы желаете уйти, синьор? – спросил он по-итальянски и показал на дверь. – Вы идти? – добавил он на примитивном английском.
– Нет, – по-итальянски ответил Аллейн. – Нет, спасибо. Я ищу синьора Мейлера. – Он посмотрел на свои дрожащие руки и сунул их в карманы.
Мужчина спустил ноги на пол, очень внимательно посмотрел на Аллейна и встал.
– Его здесь нет, – сказал он.
Аллейн вытащил руку из кармана брюк и рассеянно посмотрел на банкноту достоинством в пятьдесят тысяч лир. Привратник кашлянул.
– Сегодня вечером синьора Мейлера здесь нет, – сказал он. – Сожалею.
– Плохо, – отозвался Аллейн. – Я очень удивлен. Мы должны были встретиться. У меня с ним договоренность, договоренность об особом размещении. Вы понимаете?
Он широко зевнул и высморкался.
Наблюдавший за ним привратник выждал несколько секунд.
– Возможно, он задерживается, – предположил он. – Я могу поговорить от вашего имени с синьором Тони. Я могу устроить это размещение, синьор.
– Возможно, синьор Мейлер придет. Возможно, я немного подожду.
Он снова зевнул.
– В этом нет необходимости. Я могу обо всем договориться.
– Вы даже не знаете…
– Вам стоит только сказать, синьор. Все что угодно!
Привратник сообщил подробности. Аллейн изобразил беспокойство и неудовольствие.
– Все это очень хорошо, – проговорил он. – Но я желаю видеть хозяина. Это же договоренность.
Аллейн ждал возражений на слово «хозяин», но их не последовало. Привратник начал умасливать его. Он сладко бормотал и утешал. Он видит, повторял он, что Аллейн расстроен. Что ему нужно? Возможно, Г. и К.? И снаряжение? Он может немедленно все обеспечить, и симпатичный диванчик в уединенном месте. Или, возможно, он предпочитает получить свое удовольствие у себя дома?
Через минуту или две Аллейн догадался, что этот человек действует сам по себе и не собирается идти к Тони за предлагаемым кокаином или героином. Возможно, он приворовывал из имеющихся запасов. И сам демонстрировал симптомы ломки. Пятидесятитысячная банкнота дрожала в его руке; он зевал, сморкался и вытирал шею и лоб. Аллейн изобразил недоверие. Откуда ему знать, что товар у привратника хорошего качества? Поставки мистера Мейлера наивысшего качества – не подделка, чистые. Насколько он знает, мистер Мейлер напрямую импортирует с Ближнего Востока. Откуда ему знать?..
Привратник немедленно ответил, что продаст наркотики из запасов мистера Мейлера, который и в самом деле является важной фигурой в этой сфере. И начал проявлять нетерпение.
