– Такими, как я?
– Да, Росси. Это место как раз для таких, как ты. У тебя есть то, чего нельзя купить, и это чертовски их раздражает. Они завидуют, потому что у тебя есть настоящий талант.
Дэнни молчал. Потом он взглянул на Эндрю и тихо ответил:
– Знаешь, Элиот, ты и правда отличный парень.
Тед никак не мог сосредоточиться на Елене Троянской. И дело не в том, что комментарии профессора Уитмана по поводу описания ее внешности в Песни третьей не были интересными. Нет, были, но Теда отвлекало нечто более великолепное, чем лицо женщины, отправившей в путь тысячи кораблей.
Уже больше года он смотрел на эту девушку. Прошлой осенью они оба начали ходить на занятия по древнегреческому, и Тед все еще помнил, как первый раз увидел ее: лучи утреннего солнца проникали внутрь Сэвер-холла, мягко освещая ее янтарного цвета волосы и изящные черты лица. Будто образ, вырезанный на камее из слоновой кости. Ее платье, скромное и со вкусом подобранное, напомнило ему описание нимфы в оде Гомера «simplex munditiis»: «элегантная простота».
Он ясно помнил тот день, когда он впервые заметил Сару Харрисон. Это случилось тринадцать месяцев назад. Профессор Стюарт попросил кого-нибудь проспрягать глагол paideuo в имперфекте и первом аористе[48], и она подняла руку. Девушка застенчиво устроилась у окна на самом последнем ряду, в отличие от Теда, который всегда сидел в центре первого ряда. И хотя Сара отвечала, голос ее был так тих, что Стюарт вежливо попросил ее говорить громче. Именно в этот момент Тед Ламброс обернулся и увидел ее.
После того занятия он пересел на крайнее правое место в первом ряду, чтобы можно было одновременно смотреть на Сару и оставаться в центре внимания преподавателя, зарабатывая дополнительные баллы. Дома у него был экземпляр «Списка студентов Рэдклиффа», и периодически он позволял себе доставать его и украдкой смотреть на ее фото – словно пьяница, тайком присасывающийся к бутылке. Тед выучил наизусть ту скудную информацию, которая сопровождала фотографию. Сара была из Гринвича, штат Коннектикут. Окончила школу мисс Портер[49]. Жила в Кэбот-холле. Он запомнил это на тот маловероятный случай, что когда-нибудь отважится позвонить ей.
Однако ему не хватало смелости даже заговорить с ней после занятия. Так продолжалось в течение двух семестров – он поровну делил свое время между сложными греческими глаголами и утонченным лицом Сары. И хотя Тед был невероятно напорист, разбираясь с грамматикой, когда дело касалось разговора с ангелом по имени Сара Харрисон, он становился катастрофически скромным.
Но затем случилось нечто невероятное. Сара не сумела ответить на вопрос преподавателя.
– Извините, мистер Уитман, я никак не разберусь в гекзаметре Гомера.
– Еще немного практики, и все поймете, – доброжелательно ответил ей профессор. – Мистер Ламброс, поможете нам распределить строку на метры?
Вот так все и началось: после занятия Сара сама подошла к Теду.
– Господи, у тебя так легко получается. В чем твой секрет?
Он едва набрался смелости, чтобы ответить.
– Я с радостью помогу тебе, если хочешь.
– О спасибо! Я буду очень рада.
– Как насчет выпить кофе в «Бике»?
– Отлично, – сказала Сара.
Тед сразу же понял, в чем была ее трудность: она не обратила внимания на дигамму, греческую букву, которая была в алфавите во времена Гомера, но которая была пропущена и не напечатана в этом тексте.
