Костя вскинул на девушку взгляд и прищурился. Ему показалось, или в её голосе и правда проскользнули неприкрытые игривые нотки?
– Хуже со скальпированными ранами. Я их зашила, но я – травматолог, а не пластический хирург, – Александра развела руками с извиняющимся выражением лица. – Останутся шрамы. Возможно, крупные. Везти Вас к профильному специалисту не было времени.
– Почему? – буркнул Костя, остывая.
– А это уже – вторая причина признать ваши травмы тяжким вредом здоровью, – серьёзно, даже мрачно ответила девушка. – Они, может, не настолько впечатляющие, как мозги на соседнем сиденье или большеберцовая кость, вошедшая в брюшную полость, но такие раны, как у Вас, дают очень резкую и большую кровопотерю. Если бы рядом в тот момент не было врача, если бы только Вам не повезло столкнуться прямо под парадным входом травматологии, Вас бы не спасли. Там счёт шёл на минуты.
– Что?.. – нахмурился Костя.
– Более того, пожар в машине был вызван тем, что второй участник аварии сдвинул машину с места, – продолжила Александра, и голос её зазвенел от сдерживаемой злости. – От трения проскочила искра. Действия того водителя вполне можно квалифицировать, как непреднамеренное нанесение тяжких телесных и создание ситуации, создающей угрозу жизни. Мы Вас еле вытащили. К счастью, огонь добрался только до плеча, которое было слишком близко к разбитому окну. Остальное прикрыл кузов.
Костя только сейчас понял, насколько был близок к черте. До этой секунды ему казалось, что смерть обошла его по широкой дуге, а она, оказывается, клацнула зубами у самого его уха. Опять. Не к добру.
– Сейчас жизни и здоровью ничто не угрожает, – самодовольно сказала Александра. – Есть небольшое сотрясение, но с ним я Вас даже домой отпущу, если пообещаете соблюдать постельный режим две недели.
– Не пообещаю, – честно ответил Костя.
Врать был с детства не приучен. Девушка вздохнула, и Косте послышалось тихое «мужчины». Она ткнула пальцем в его грудь и строго сказала:
– Хотя бы сутки с кровати не вставайте! Это – строгая врачебная рекомендация.
– Не вставать? – спросил Костя, бросив недвусмысленный взгляд на дверь в сортир. Он, признаться, ждал, когда девушка выйдет, чтобы направиться туда.
– Да, судно у Вас под кроватью, – сказала она и перевела вытянутый палец на краешек чего-то белого пластикового и вызывающего у Кости инстинктивное чувство омерзения.
– Что-о-о?! Я не буду гадить под себя! – возопил он.
Врач сначала нахмурилась, и Костя приготовился к бою. Вот сейчас она откроет рот и вывалит на него что-нибудь жутко правильное, соотносящееся со всеми процедурами и регламентами, а он будет до последнего отбиваться. Ну не будет он ссать в судно! Не будет и всё!
Но вместо этого лицо девушки вдруг разгладилось, а потом его и вовсе украсила широкая искренняя улыбка.
– Что, Константин Вадимович? Вас совсем невозможно уложить в кровать добровольно?
И таким тоном это было сказано, что Костя уставился на врача во все глаза. Ему точно не показалось? Его воинственный порыв от этой фразы захлебнулся, и вместо заготовленной гневной тирады он выдал:
– Ну, это смотря чем мотивировать.
Александра улыбнулась снова, а потом снова сжала губы и ехидно сказала:
– Хотя бы вставайте медленно, чтобы голова не закружилась. Если Вы потеряете сознание, то пригласить двух бравых санитаров, чтобы они Вас со спущенными штанами снимали с унитаза и вытирали Вам зад – это гораздо более унизительно, чем попросить милую Наталью Ивановну вынести Ваше судно. Она заходит сюда каждые полчаса.
