– Я буду в отключке, так что плевать, – заупрямился Костя.
Александра, похоже, отчаялась его убедить и примирительно попросила:
– Вам нужно хорошо питаться в ближайшие дни.
– Так точно, – с улыбкой ответил Костя.
Девушка вздрогнула, будто он гаркнул на неё, а потом тихо спросила:
– Операционная сестра обнаружила несколько ножей у Вас в карманах, передала их мне. Я не стала вносить их наличие в карту и в отправленный в полицию протокол. Что мне с ними делать?
Костя моргнул и недоумённо уставился на доктора. Ножи? Какие ещё?.. А-а-а, те зубочистки, что он клал в карманы брюк. Он это даже ножами назвать не мог. Эта Александра, похоже, считала опасным всё, что можно было заточить. Впрочем, в её руках даже ланцет нёс нешуточную угрозу.
– Это – не холодное оружие, Вы спокойно можете сказать о нём полиции. Или не говорить, это всё равно. Но спасибо.
Она прикрыла глаза на секунду и побарабанила пальцами по папке с его историей болезни.
– Я правильно понимаю, что Вы попросили начальницу выйти, чтобы она не узнала о тех травмах, что уже зажили? – совсем тихо спросила она.
– Правильно, – глухо ответил Костя.
– Я видела там несколько не очень хороших вещей. Если беспокоят спайки, то я могу подсказать, как попасть к хирургу по ОМС, – продолжила она ровным голосом.
– Не стоит, – Костя едва заметно покачал головой.
Девушка кивнула сама себе и так же тихо продолжила:
– Можете не волноваться. Я не упомяну о тех травмах. Нигде, если Вы этого хотите.
– Спасибо Вам. За всё, – Ответил Костя хрипло.
Упоминания о его раскуроченной тушке никогда не вызывали у него радости. Люда стала предпочитать спать с ним при выключенном свете, когда его первый раз серьёзно порезало. Противно было до чёртиков, но Костя понимал – Аполлоном его эти шрамы не делали. Забавно – обычно бабы просят свет выключить, чтобы прятать собственные растяжки и целлюлит… А ту всё наоборот.
– Пожалуйста, – звонко сказала Александра совсем другим, беззаботным голосом. – Я навещу Вас завтра.
Девушка развернулась и покинула палату, а Костя почему-то смотрел ей вслед, следя, как волнистый русый конский хвост на её голове раскачивается при ходьбе туда-сюда. Его охватило странное чувство: почему-то, по совершенно непонятной для него причине Косте вдруг захотелось отмотать время назад и вести себя более мужественно при этой девушке, чтобы стереть с её лица эту жалость, что так его мучила.
Не успела дверь за доктором закрыться, как в палату вернулась Ирина Константиновна.
– О! Ожил, Бобик, – хохотнула она.
– Чего? – спросил Костя, мотнув головой, и снова скривился от боли.
– Чего-чего, глаза хоть заблестели, – скалилась Ирина Константиновна.
Костя упрямо сделал вид, что не понял намёка.
– Ты ей хоть спасибо сказал? – уже серьёзнее спросила начальница.
– Конечно, – буркнул Костя.
– Эта девчушка вообще-то тебе жизнь спасла, – тон начальницы стал предельно серьёзным.
– В каком смысле?
Костя исподлобья глянул на Ирину Константиновну. Александра была его лечащим врачом, и до Кости как-то не сразу дошло, что это и значило, что она его латала. Своими руками.
– Это она мне помогла тебя из горящей машины вытащить, она хлещущую кровь остановила. А потом зашивала тебя, когда выяснила, что все операционные и врачи заняты, – Ирина Константиновна понизила голос, будто боялась, что её подслушают.
– Серьёзно?
Больше всего Костю интересовала первая часть, с его спасением от пожара.
