Лекса всхлипнула, из-под опущенных ресниц наблюдая за канцлером.
«Вот интересно, у Лесанны и Микея была большая и чистая любовь, или просто господин Солтен через своего сына поближе подбирался к трону?»
— Леса, — строгости в голосе канцлера прибавилось, а осуждение вроде исчезло, — неважно как выглядит манорский принц, и сколько ему лет. У тебя есть долг перед страной. Это ты понимаешь?
— Понимаю, — Лекса печально вздохнула.
— Ты куда-то собиралась? — внезапно сменил тему канцлер.
— Да, — обрадовалась Лекса, — хочу выехать в город, развеяться. Я вчера так перенервничала.
— Девочка моя, в городе слишком опасно. Ты представляешь, что будет, если Лаория лишится будущей королевы?
«Опять он за своё! Вчера же только рассказывал. Кажется, хватит быть послушной, пора включать капризный одуванчик».
— Но, ваша мудрость! — Лекса вскочила, но ногами топать всё же не стала. — Что мне теперь всё время сидеть взаперти?! Я что, тоже заложница, как этот мальчишка?! Неужели у нас в столице нельзя обеспечить безопасность? Зачем нам гвардия и городская стража, если я не могу выйти в собственный город?
— Леса, успокойся. Подожди пару дней…
— А потом ещё пару дней, — не дала договорить ему Лекса. — И ещё пару. А потом пару месяцев. Я так с ума сойду!
— Ладно, — внезапно сдался канцлер, — ты можешь ехать, куда хочешь. Только вместо гвардейцев возьми в охрану гвидов.
Лекса чуть не ляпнула «хорошо», но вовремя вспомнила, что принцесса боялась рогатых воинов, и канцлер явно сейчас надеялся, что она предпочтёт остаться во дворце, чем взять их в охрану. Так что Лекса сделала вид, что задумалась, и «хорошо» сказала не с восторгом, а с осторожностью.
***
Лагерь гвидов располагался где-то за городской стеной, и Лексе пришлось ждать, пока дворцовый маг-связист передаст туда приказ, и пока вызванная четвёрка гвидов доберётся во дворец.
Впрочем, на своих крылатых ящероконях добрались они быстро. Лекса, открыв рот, с восторгом наблюдала, как они сначала делают круг над внутренним двором, а потом один за другим приземляются. Нарки (всплыло в сознании название ящероконей) складывают отливающие перламутром крылья. Невозможно сказать, какого же цвета эти звери, кажется, все цвета собрались вместе, мерцают, переливаются один в другой под яркими лучами солнца. Подойти бы, погладить… Но крокодильи зубки намекают, что лучше этого не делать.
Трое гвидов остались в сёдлах, один спрыгнул, подошёл к принцессе и коротко кивнул. Не поклонился, скрестив на груди руки, как делают слуги, и не преклонил колено, как делали гвиды, доставившие манорского принца, а просто наклонил увенчанную длинными, изогнутыми как сабли, рогами голову и молча указал рукой на карету.
— Хам рогатый, — прошелестел кто-то за спиной.
Лекса обернулась, приподняла вопросительно бровь.
Позволивший себе такое высказывание одетый в зелёную ливрею лакей нервно сглотнул и поспешил отвесить фирменный поклон слуг.
Лекса слегка скривила губы, а к гвиду повернулась уже с лёгкой улыбкой. Кивнула, повторяя его приветствие, забралась в карету, опираясь на руку того самого зелёного лакея, и захлопнула дверцу перед его носом.
— Ты со мной не едешь, — сообщила ему через окошко и крикнула кучеру: — Трогай.
Карета в сопровождении четырёх рогатых всадников выкатилась за ворота.
10. Глава 9. Неприкасаемые
Посмотреть на Фарад — столицу Лаории своими глазами, а не в воспоминаниях принцессы, было интересно. Лекса отдёрнула занавески и с любопытством глазела то в одно окно, то в другое, в салоне кареты она была одна, притворяться не перед кем. Она потому и не взяла с собой лакея, а не от того, что так сильно обиделась на его высказывание за её спиной.
