Юмус опустил ладонь и щелкнул пальцами. Раз, через небольшой перерыв второй и попозже третий.
"Настолько непохожи? — вот теперь удивился и Рацио. — Даже интересно послушать, в чем же разница. Джоук никогда не рассказывает, только при упоминании о Хаордии от него всякий раз пахнет гневом, а потом — облегчением."
Все, что Юмус мог, чтобы не выглядеть идиотом — все же просто так посреди коридора заговорить с собакой было в его понимании очень странным поступком — это снова один раз щелкнуть пальцами.
Тесты на способности менталиста оказались крайне примитивными и непродуманными.
— Прости, Себастьян, но я не могу угадать, какую карту ты мне показываешь, — вздохнул Юмус после пары минут мучений. — Но я прекрасно вижу ее через твою голову. Это считается?
— Расскажешь, что видишь? — попросил Гродески. Он с легкостью пошел на изменение хода теста.
Честер Винк тоже не раз подкидывал ему задачки со звездочкой, да и Касиль сразу сказал, что алгоритм, рассчитанный на Б2-А3, с А1 не работает.
— Самолет, — не стал томить его Юмус. — Два ряда иллюминаторов, у третьего слева в верхнем ряду наполовину прикрыта шторка.
— Да? — Гродески внимательнее всмотрелся в рисунок. — Надо же, я этого не заметил.
"Заметил, просто не стал фокусировать внимание, — прокомментировал Рацио и принялся щелкать зубами. — Повторю вслух для Себа," — пояснил свои действия.
После почти часа подобных разговоров Себастьян сдался, но остался доволен.
— Я набираю информацию для изменения текущего метода градации магических способностей, — пояснил он. — Но ты ведь уже и так это знаешь, да? — он улыбнулся, глядя на Юмуса исключительно с интересом — самого разного свойства, от исследовательского, до детско-восторженного, будто ему сегодня вручили самую лучшую в мире игрушку.
— Знать — знаю, но пока вообще не понимаю, зачем это нужно, — Юмус устроился в кресле поудобнее. Черт возьми, как, оказывается, приятно общаться с человеком, не ждущим каждую секунду, что ты начнешь его "зомбировать". Даже Элиот никогда не расслаблялся до конца. Он просто не боялся, что Юмус заставит его совершить преступление или самоубийство. Ему было все равно, что с ним будет, и на работу Элиот ходил, просто чтобы не торчать круглосуточно в пустой квартире.
— Я расскажу тебе, когда буду посвободнее, — пообещал Себастьян. Он что-то почти бездумно записал в своих заметках и сложил руки в замок, чтобы не потереть их предвкушающе. — Ну ладно, а теперь форсаж. Насколько я знаю, у тебя нет ограничений по их числу?..
— И что форсировать будем? — Юмус соединил кончики пальцев, поставив ладони "домиком". — Рацио ничего внушать не буду, он мне нравится!
Ну не признаваться же мальчишке, что Юмусу самому невозможно хотелось в форсаж. Только вот не в привычно-рутинный допросный, а сделать что-нибудь интересное.
Объективно говоря, предпосылок назвать Себастьяна мальчишкой у Юмуса не было. Да, он был моложе, но не на столько же, и не то что из детского, а даже пубертатного возраста давно вышел. А его образ мышления и вовсе был как у взрослого, зрелого человека.
Просто Юмус ощущал себя бесконечно старым и уставшим. Не физически — в бункере был оборудован спортзал, а за состоянием его здоровья неустанно следили. Но вот ментально Юмус чувствовал себя на тысячу лет. А то и на миллион.
— Сначала мне, — поразительно, но Себастьян ждал этого не меньше самого Юмуса — и снова исключительно с интересом и волнением, без тени какого-либо страха. — А потом позовем кого-нибудь из адаптантов помельче, и я посмотрю на это со стороны. Ты можешь внушить что угодно? Или в каком-то определенном диапазоне? Какова длительность внушения?
