Как при этом в академию доставлялась провизия и другие припасы, никто не знал. Это считалось одной из загадок заведения, и каждый студент считал себя обязанным найти тайные ворота или подземный ход, через который осуществлялась доставка.
Короче, тяжкое было это дело в старые времена – управлять академией. Да и в новые было не легче.
Дракон еще какие-то три-четыре года назад готовился отойти в вековой сон, потому что ему в очередной раз за долгую-долгую жизнь все окончательно опротивело – и не останавливало его даже то, что он оставался последним неспящим драконом на континенте. Все остальные заснули – и не проснулись, так и спали мирно в своих пещерах, некоторые уже по несколько сотен лет. А он, Миль-Авентис, на самой грани ухода был растормошен двумя гостями, потомками своих учеников пятисотлетней давности – гномкой Эбигейл Горни и эльфом Натаниэлем Вудхаусом. Они раздули в нем слабую искру интереса к их спору, да так, что он полетел посмотреть, удастся ли им исправить то, что натворили их предки, и снять свое давнее проклятье. Слетал… и остался, познакомившись с восхитительно обаятельной, деспотичной и умной королевой Миррей, ее будущим супругом, магистром магии Корнелиусом Фраем, отличным мужиком, и согласившись принять пост ректора.
Скука никуда не делась, она притаилась где-то у сердца, но изобретательные студенты и не менее изобретательная королева, которая ухитрилась произвести на свет два года назад третьего принца и стала оттого еще более непредсказуемой, все еще удерживали его интерес к жизни. Студенты – проблемами, которые порождал пытливый коллективный непуганый ум, а ее величество Миррей – изумительной стервозностью и попытками ловко манипулировать драконом.
С ее подачи он и полетел в экспедицию на Лерден, ибо был единственным бодрствующим разумным существом на Ронуэне (огромном континенте, где и располагалось королевство Эринетта), кто благодаря крыльям и мощи уже перелетал океан и бывал на чужой земле. Экспедиция обещала достойную дозу развлечений, вдобавок он хотел проведать одноплеменников, которые давно перебрались на соседний материк – а лететь туда на своих крыльях все же утомительнее, чем в комфортабельной каюте дирижабля.
Ничего утешительного он не обнаружил – и там все, и драконы, и драконицы ушли в сон. И даже те, кто давно должен был проснуться, продолжали спать под охраной своих заклинаний, как и драконы на Ронуэне.
Миль-Авентис даже проверил пещеры на предмет злого колдовства или божественного вмешательства, но все было чисто. Соплеменники казались чуть ослабевшими, но в вековом сне такое бывает. И все же их долгий сон был ненормален. Прямо сказать, было очевидно, что с ним что-то не так и какое-то вмешательство, природное или разумное, присутствует, просто отловить его не хватает сил и знаний.
И пусть Миль-Авентису давным-давно хотелось заснуть самому, сейчас при мысли, что он последний бодрствующий дракон в мире, сердце сжимало холодом. Теперь он не имел права уходить в сон, пока не разберется, в чем дело, и не разбудит соплеменников.
Он в очередной раз возблагодарил Эбигейл и Натаниэля Горни-Вудхаус, за то, что выдернули его из скуки и желания залечь в сон.
Увы, Пряха создала драконов первыми (хотя это и оспаривали эльфы), как хранителей мира, и дала им очень долгую жизнь. А в придачу, наверняка, чтобы им завидовали все еще не созданные разумные, – и изумительную живучесть, а также способность к магии: собственно, драконы целиком были источником этой самой магии, как и множество полуразумных волшебных существ, и одна драконья чешуйка могла стать настоящим амулетом для волшебника.
