— Ниирания…
— Он обычный человек, понимаешь? Пастух. Одна из его коз отбилась от стада, он отправился её искать, старейшина его деревни сказал ему не возвращаться без козы… Он блуждал по лесу три дня, у него кончилась еда и вода… Он далёк от войны, Летавия, Шавион рос в деревне, не зная ни сражений, ни магов крови. Для него это всё лишь рассказы стариков, которые больше выдумывают, чем знают. Он не хотел моей смерти, когда мы впервые встретились, и я не хотела его. Не все люди жаждут нас уничтожить, слышишь? Шавион точно не из таких.
— Я не встречал никого прекраснее Ниирании, — подал голос человек. — Я её люблю и никогда не причиню вреда.
Я посмотрела на эльфийку, она, после слов человека, смотрела на него, да с такой нежностью, что мне стало стыдно, будто я тайно подглядывала за тем, что не предназначено для чужих глаз. Я отвернулась, убирая нож обратно. Сердце постепенно успокаивалось, но тревога никуда не делась, обретая другое значение.
— Его же могут убить на месте, если узнают о том, что он здесь!
Нииарания тут же бросилась ко мне, вцепилась в край куртки пальцами, в её глазах стояли слёзы:
— Прошу тебя, Летавия, не рассказывай никому о нём! Его сильно ранили, у меня не было иного выбора! Я не могла бросить его в лесу! Должна была помочь! Я тоже! Тоже его люблю!
— Тогда зачем так рисковала? — с дрожью прошептала я. — Ты же знаешь, как эльфы относятся к людям. Знаешь, что здесь им не место. Тебя могут изгнать из-за этого, понимаешь? И меня точно изгонят, если узнают, что я обо всём знала.
После такого это неизбежно, я потеряю дом, если буду молчать — враг забрался в нашу обитель, последнее место, о котором не знают люди, где мы можем жить без страха и опасений. Это не шутки. Неужели Нииарания этого не понимает?
— Ещё несколько дней, Лета! Шавион почти восстановился, он не знает, где мы, я завяжу ему глаза, когда придёт время. Он согласен, он не желает нам зла.
— Не желаю, это правда, — кивнул человек и подхватил пальцами клык, лежащий на груди. — Клянусь памятью предков, покорителей драконов — она для нас священна.
— Это… — присмотрелась я к клыку. — Зуб дракона?
— Да, — гордо, но с долей усталости улыбнулся человек. — Много столетий назад люди умели укрощать драконов, их называли всадниками на ветру, мой далёкий предок был одним из таких. Мы чтим их память, потому что люди тоже могут быть могущественными, не обладая магией, но смелостью и сноровкой.
Не обладая магией, но силой дракона? Одного из самых опасных существ на свете? Разве такое возможно?
— Ты считаешь войну эльфов и людей сказкой, а покорение дракона обычным человеком — нет?
— Всадники на ветру не обычные люди! — похолодел голос человека. — Это смельчаки, рисковавшие жизнью, дабы обрести силу против тварей, наводнивших землю. Они наши спасители. Благодаря им наши земли стали безопасными.
— Ваши земли? — выдохнула я. — Безопасными? Если только для людей!
Человек мгновенно смутился и опустил глаза:
— Я имел в виду тварей. Жутких и кровожадных. Примерно таких же, каких на меня наслали уловки эльфов, там в лесу. Они были повсюду, и всадники на ветру с ними боролись.
Летающие когтезубы никогда не покидали Топи, это невозможно, они обитали только там. И так было всегда. То, что говорил человек, не могло быть правдой.
И тут полог, закрывающий вход, шелохнулся, отчего мы все испугались и посмотрели в его сторону, но там никого не было, а ткань продолжала волноваться, словно в неё что-то билось с той стороны на высоте наших голов.
