Но моим надеждам не дано было сбыться.
Я вздрогнула от раздавшегося на весь коридор крика и обмерла от значения этих громких слов:
— Здесь человек! Среди нас есть человек!
На целое мгновение в коридоре повисла напряжённая тишина, а затем раздался другой крик:
— Нет!
Из лечебной комнаты, что находилась недалеко от того места, где стояла я, вырвалась Ниирания. Её лицо было мертвенно-бледным, глаза расширены от ужаса, а руки измазаны в крови раненных. Она увидела меня, её губы задрожали, а во взгляде появилось столько боли, столько сожаления и отчаяния, что я в миг разозлилась на саму себя: нужно было настоять на их уходе ещё два дня назад!
— Нет! — повторила она, отрывая от меня взгляд. — Он не представляет для нас угрозы!
— Ниирания, вернись немедленно!
Но эльфийка уже спешила мимо меня, к комнате со своим возлюбленным. Чтобы защитить, чтобы спасти его от праведного гнева эльфов.
— Это же не маг крови? — взволнованно выдохнул кто-то.
— Вряд ли, — ответили ему.
Началась суматоха и неразбериха, я, хоть и переживала за Нииранию, вмешиваться опасалась, да и за жизнь Изриина беспокоилась намного больше, чем за жизнь человека, поэтому, воспользовавшись ситуацией, осторожно проскользнула в лечебную комнату, из которой до этого выбежала эльфийка. И не ошиблась. Сердце наполнила боль: Изриин был ужасно бледен и весь в поту. Он по-прежнему находился без сознания, но его успели раздеть и наложить на обугленные раны целебные смеси. Его грудь вздымалась еле-еле…
— Я сделал всё, что мог, — заметив меня, произнёс целитель. — Теперь дело за самим Изриином.
Эльф обмыл руки в чаше с водой и, помедлив мгновение, очистил воду. Вновь посмотрел на меня:
— Заменишь сумасбродную Нииранию, Лета? Нужно привести больного в порядок, а я должен помочь другим раненным.
Я отмерла, кивнула и направилась к чаше с водой. Целитель сжал моё плечо в знак благодарности и вышел вон. Я кинула в воду тряпицу, подхватила со стола чашу и приступила к делу. Для начала я обтёрла Изриину лицо, шею и плечи, а затем смыла грязь и кровь с его волос. Я старалась всё делать очень осторожно и не думать о том, что сказал его отец: что он может не очнуться вовсе. Изриин сильный, он самый одарённый из эльво — он обязательно победит смерть.
Он должен.
Закончив с мытьём, я устало опустилась на стул и уставилась пустым взглядом в одну точку на стене. Вскоре, не заметно для меня самой, взгляд переместился на грудь эльфа. Так я и сидела, считая вздохи и выдохи, пока в комнату не вернулся целитель, а следом за ним не вошли отец и мать Изриина.
— Ты всё ещё здесь, Лета? Пойди отдохни — скоро ночь.
Я тут же встала и направилась мимо эльфов прямиком на выход.
Коридор был пуст, на улице тоже никого не оказалось, над Ущельем нависли сумерки. Мой желудок урчал, напоминая о том, что я почти не ела весь сегодняшний непростой день. А ещё я не прочла добытый свиток. Что из этого важней? А может, правильнее будет найти Нииранию и узнать, как дела у неё и её возлюбленного?
Что теперь с ними обоими будет?
Я развернулась обратно и тут же услышала слабый голос эльфийки:
— Зря я не дала ему обриз по твоему совету, верно? Теперь Шавиона ждёт участь пострашнее, чем желание отведать этой травы вновь.
Она сидела прямо на земле, у угла помещения, обняв колени руками, и выглядела при этом совершенно разбитой и потерянной. Я не заметила её сразу, потому что рядом стояло дерево, отбрасывая чернильные тени на угол и её фигуру. Я подошла к ней и присела рядом. На сердце давила тяжесть, а мысли тревожно перескакивали от одной к другой и обратно. Было проще вообще не думать — жаль, не удавалось.
