И верю в их счастливые концы.
Есть нечто большее меж нами,
Чем этот стих:
Быть может, свет воспоминаний,
Где вечер тих,
Где я люблю Вас… Но, едва ли,
Мой тёмный принц.
Любовь чернить и жечь словами,
Удел убийц.
Есть нечто большее меж нами,
Чем быстрый взгляд:
Быть может, пыл и блеск признаний,
Святой обряд?
Но нет, не Вам я адресую
Слова любви,
И не по Вас в ночи тоскую
Я до зари.
И я люблю не Вас бездумно,
Вам жизнь круша.
Так отчего же мне так трудно
Без Вас дышать?
«Хочешь, сказку, принцесса, поведаю я тебе?
Осторожно ложится на землю слепая тьма.
Жил-был мальчик (невинней на свете нет),
Только в жилах его нечисти кровь текла.
Он талантлив был, пел и играл как Бог:
Его чары губили красавиц всех;
Одолеть в себе нечисть мальчик, увы, не смог,
И с тех пор его сердцем владеет тягчайший грех.
Сколько де’виц влюблённых гибло в его руках,
Сколько де’виц прекрасных голос его пленил…
Кровью алеет грех на его губах.
Сколько жизней, принцесса, отдано по любви!»
В воздухе влажном вьётся змеёй гроза,
Дождь проливается, будто бы из чернил.
Он молчит, но, я вижу, в его глазах
Жив тот мальчик, что нечисти уступил.
Темнота за окном ложится на нас свинцом;
Я шепчу нагово’р, что должен его спасти,
Я шепчу его имя – и вижу его лицо…
И глаза, что отныне будут навек пусты.
И сердце в томленьи тоскует,
И разум навеки пленён:
Мне душу и рвёт, и волнует
Легенда ушедших времён.
А воздух над Рейном прохладен,
Струится спокойно река.
На солнце, как в пёстром наряде,
Вершины блестят в облаках.
Красавица-дева сидела,
Над самою бездной склонясь.
Браслеты на солнце горели,
А волосы – золота вязь.
Она их ласкает гребенкой
И чудную песню поёт.
А в песне той, сладкой и звонкой,
Мотив чародейский живёт.
Пловец на лодочке малой
Охвачен безвестной тоской.
Взирает наверх, не на скалы,
И взгляд его полон мечтой.
И, верно, коварные волны
Его унесут в дивный край.
Погибнет он, горько влюблённый,
Погибнет от чар Лореляй.
(перевод Гейне «Lorelei’)
Прошлое – вечно, расчёты – точны, ты в голове моей – рваной строчкой, с детства герой моих снов и сказок.
Воздух томительно густ и вязок.
Память не меркнет, но жизнь уходит, мы – лишь одна из её мелодий; ты в моих текстах увековечен, страсть нарастает от встречи к встрече… Все, что нам нужно – расставить точки в этот уютный и томный вечер.
Все, что нам нужно – любить, как должно, помнить о верности и о долге. Ты – появись на моем пороге! Я убегала – теперь не смею, буду беречь тебя, как умею – только найди меня.
Милый, верю: ангел покажет тебе дорогу.
Ты придёшь (будет ночь) – и я тебя обниму,
Ложь застынет, неловко прячась у края губ;
Сотни лет мы бежали – судьба настигала нас:
Так послушай же сказку в этот полночный час.
День был зимний, и воздух был свеж и тих,
Секундант отсчитал нам ровно до десяти.
Ты упал – моя пуля, lieber, была метка,
Напророчила смерть тебе, гибель моя рука.
Слушай дальше. Не раз ты ещё погиб:
То над бездной твой раздавался предсмертный крик,
То в напитке плескался сладком янтарный яд…
Я мечтаю убить тебя сотни веков подряд.
Ты придёшь (будет ночь) – и я тебя обниму,
И любовь будет наша подобна цветному сну.
Утром в грудь тебе нож вонзится по рукоять,
Но сегодня ты – мой. Уже сотую жизнь подряд.
Весна слишком рано вступает в свои права:
Облака разрезают солнечные лучи,
Синим блеском встречает меня Нева;
Царский голос в шуме её звучит.
