Но все же не замеченным он не остался. В параллельном, от центрального прохода, коридоре возле «центра связи», стояли троя и о чем-то оживленно разговаривали, не скупясь на «вежливые слова». Завидев капитана, который летел на всех парах и заметив говорящих, не снижая скорости уже начал было выполнять разворот, когда троица громко выкрикнул его имя. Хантер с досадой остановился и снова сделал поворот на сто восемьдесят градусов.
Опять оказавшись к ним лицом к лицу, приложил указательный палец левой руки к губам, ясно давая понять чтобы те замолчали, так как правой все это время бережно прижимала к груди хрупкий, стеклянный сосуд, коротко бросил, – Потом! Все потом! – и не спеша с высоко поднятой головой прошел мимо остолбеневших от удивления метафизиков. Когда он наконец-то переступил порок желанной комнаты, на столе уже красовались незамысловатые салаты, а в корзине валялись пустые консервные банки, содержимое которых было разложено по нескольким глубоким тарелкам. Они присели за стол и Захарски разлил по рюмкам прозрачную жидкость. Чокнулись, выпили, закусили.
Посмотрев друг на друга, они улыбнулись. И, как водится, по-молодецки замахнули по «второй».
– Знаешь Стиви, за что я тебя люблю? Это за то, что ты всегда рядом. Ты как банный лист в бане, – он рассмеялся от всей души. Стив понимал, что другу необходимо расслабится, им всем надо расслабиться и постоянные подначки были нормальными дополнениями в их дружеских диалогах. Он не обижался, ведь они знались уже больше пятнадцати лет, тем более что шутки были взаимные.
– Ты помнишь, когда наши дороги пересеклись в первый раз? – настроение капитана явно поднималось.
– Конечно. Мне было сколько? По-моему… – Стив призадумался, – Двадцать один, и я всеми правдами и неправдами нанялся на «Кратер», помощником техника связи. Ты тогда в старпомах ходил.
– Ну да, ты совсем юнцом был. Но связываться с тобой никто не желал, ручище-то вон какие, – они выпили еще по одной, Бред причмокнул губами и с сожалением сказал, – Хороший кораблик был. Сколько «Кратер» систем пересек, сколько мы на нем виртуозно от конфедерации уходили, загляденье. Но, все когда-нибудь уходим на покой, и посудины вроде «Кратера», не исключение.
– Ладно, давай не будем о плохом. А помнишь, как мы сдружились?
– Еще бы?! Мы же втроем тогда в баре остались. Я, ты и наш капитан, господи храни его душу! Да, озлобились тогда на меня местные, сильно озлобились. Окружили меня гады, к стойке бара прижали, и тут капитан вступился. Он сначала вроде мирно разойтись хотел, но увидев ножи в руках, ни говоря не слова огрел первого тем, что под руку подвернулось. Здесь и я не сплоховал, с тыла к ним зашел. Все бы ничего, только одолели бы они нас, числом взяли бы, если бы не ты.
– Да, – азартно почти выкрикнул Захарски, – Я как раз из сортира выходил, смотрю побоище, если честно я бы и не влез, если бы твою с капитаном шевелюры не разглядел. Как
говориться добро добром, а наших не трогай.
– Ты же как смерч на них тогда налетел. Пока я с одним разбирался, смотрю эти мерзавцы как кегли в разные стороны летят, кто-то крича, но в основном молча как будто в беспамятстве падали. Да, долго они нас потом стороной обходили, помнишь? Удавить бы этих гнид!
– Да, – Стив грустно выговорил, – только капитана очень жаль. В лазарете что сказали?
– Ранения не совместимые с жизнью, – они замолчали, вспоминая человека которого уважали всем сердцем, – Отличный человек был, давай выпьем за него. И чтобы нам с тобой везло на таких друзей! Вот так я и стал тогда капитаном.
