Значит Джек ее защищал. Мария почувствовала благодарность и ей захотелось его поцеловать в щеку, но она не шевельнулась. И только с теплой полуулыбкой глянула на него, еще и еще раз. И сразу ей на ум пришло другое воспоминание. Когда Спартак тоже не побоялся двух вооруженных бандитов, защищая ее, дрался с ними, рискуя собственной жизнью. Боже зачем она опять его вспомнила?! Чёрт! Мария всмотрелась в черноту ночи за окном. Они подъехали к причалу.
– Мы на самом деле поедим на остров? – удивилась она.
Джек, припарковался и они вышли, направились в сторону стоянки катеров.
– Да. Я тоже хочу отдалиться от этого мира, хоть на время, – проговорил он.
Они лежали на песке и смотрели на звезды. Мария думала о Спартаке. Как бы она не противилась, её мысли вновь и вновь возвращались к нему. Душа накрывалась воспоминаниями, словно одеялом, которое приносило собой больше боли, чем заботы.
– Что в нем есть такого особенного? – вдруг нарушая зависшую тишину, спросил Джек, словно читая ее мысли, как открытую книгу.
Но Мария даже не удивилась вопросу. – Не знаю, – ответила она вполголоса. Ей вспомнились его жаркие поцелуи, бешеная страсть… Как он умел ее развеселить, его шутки, вперемешку с романтикой и нежностью. С ним она забывала обо всем на свете. Не говоря уже о его храбрости и уме. Он был таким мужчиной, в котором заключались все лучшие качества, о котором только может мечтать любая девушка. Его жене чрезвычайно повезло.
Из ее глаз побежали дорожки по щекам. Хорошо, что была ночь, и Джек не видел. Но в этот момент, она почувствовала его пальцы на своем лице. Он протянул руку и нежно вытер слезу с ее щеки. Мария повернула голову и взглянула в его сторону. Отблеск молодого месяца, едва отражавшегося на воде, слегка вырисовывал его облик в темноте, и шелест волн придавал еще и таинственность. Джек приблизился к ней и внезапно поцеловал. Мария от неожиданности растерялась и просто замерла. Но он сразу же отстранился и извинившись, двинулся прочь, с намерением подняться. Но она взяла его за руку и остановила. Он замер на пару секунд, просто смотрел на нее сверху вниз. Он дал ей шанс передумать. Но она не выпустила его руки, неотрывно глядя ему в глаза, и он снова приник к ней. Стал целовать, но уже со всей страстью и желанием.
Его руки обвили ее и прижали к себе. В то время, как губы с жаром целовали, проникая вглубь ее рта своей настойчивостью. Мария непроизвольно застонала, и он рывком поднял ее, усадив на себя.
– Я тоже не плохой…, – на секунду оторвавшись от ее губ, с хрипотцой в голосе, проговорил он. И ещё глубже проникая, продолжил. Отдавая разом накопленную любовь и боль, из недр собственной клокочущей груди. Их страсть горела ярким пламенем, сжигая целиком и без остатка. А струящиеся лучи холодного и блеклого света луны над их головами, очерчивали облик сплетённых тел на берегу умиротворённого моря.
Ранее утро застало их вместе в одной постели. Но к тому времени, когда Мария окончательно проснулась, обнаружила, что его рядом нет. Она перевернулась на другой бок, ощущая ещё тёплый отпечаток его тела на смятой простыне. И воздух всё ещё хранил слабый запах его кожи – пряный, солоноватый, щекочущий ноздри и напоминающий о ночи. Рядом была пустота.
Оставаясь всё ещё полуобнажённой, она закутанной в простыню. Джек упорно снимал с неё одежду всю ночь: стоило ей натянуть на себя хоть что-то, вновь и вновь пускался в жаркие ласки и поцелуи, от которых ей срывало крышу и уносило на сотое небо. Он был настолько страстным, что напоминал изголодавшегося хищника, накидывавшегося на свою жертву и разрывавшего её на дрожащие кусочки блаженства и кайфа… В конце концов она уснула. Но ей стало легче. Впервые за долгое время её унёс сон – без слёз на глазах и боли в сердце. Она спала просто в его тёплых и заботливых объятиях, уткнувшись носом ему грудь.
