Вампир, как и сам Солье, предпочел занять одно кресел, расположившись с максимальным комфортом. Проследив за последним покинувшим кабинет вампиром из свиты Уолтера Далласа, Джек перевел взгляд сначала на замершую на одном из неудобных стульев Мередит, а потом вновь на Вэлмара. На вампира смотреть не хотелось. Даже его вечно холодная и невозмутимая рожа, теперь украшенная небольшой и уже практически затянувшейся ранкой в углу криво изогнутой ухмылки, следом их недавней стычки, радости уже не доставляла.
***
Конечно, как только Джек увидел в открывшемся проеме стройную фигуру этого древнего «юноши», у него словно стоп-кран сорвало. Пролетев мимо замешкавшегося на какую-то долю секунды инкуба, продолжавшего удерживать у стены ведьму, Джек буквально снес с дороги, только и успевшего удивленно вскинуть брови, вампира. Не настолько уж и невероятной реакцией, как оказалось, обладал глава Нью-Йоркского клана.
— Ты! — выдохнул Солье, навалившись сверху и сжав его горло, чуть выше кипельно белого воротничка дорогой рубашки. Джек ощутил как под кожей все же по-юношески тонкой шеи дернулся кадык, как острые, отточенные веками эволюции когти, его, Джека, собственные когти, вспарывают эту истонченную и нежную кожу. Как запах отвратительно мертвой крови наполняет все вокруг и забивает ноздри.
Джек не представлял, что делать дальше. Ощущения, обрушившиеся на него, настолько поразили и, одновременно с тем, напугали, что всегда собранный и как казалось, готовый ко всему детектив, растерянно застыл. Лишь на одно мгновение — но застыл. А вампир, как совсем недавно это сделал инкуб, растянул губы в некоем подобии улыбки. И столько в ней было понимания и даже некого сочувствия, что у и так недостаточно сдержанного Джека окончательно отказали тормоза, и он во что бы то ни стало, решил стереть эту чертову ухмылку с лица кровососа.
Удары сыпались на Далласа один за другим, но тот и не думал защищаться, словно давая детективу возможность выпустить пар, что в конечном счёте и заставило последнего вновь остановиться. Замерев с занесенным для очередного удара кулаком над распростертым перед ним телом, Джек уставился невидящим взглядом в забрызганное слишком темной для обычной крови, лицо. Разбитые губы кривились в странной, отвратительной усмешке, скулы наливались малиновым, а из рассеченной брови текла кровь, заливая левый глаз.
— Все? — будто бы издеваясь поинтересовался Даллас. Отвернувшись, он нарочито громко сплюнул кровавую слюну, — полегчало, мистер Солье?
Джек ошарашенно отшатнулся, осознавая, что именно сделал, и одним неловким движением поднялся на ноги. Нет, безусловно он не боялся этого двуликого, и ему было плевать на последствия, больше всего его поразили собственные эмоции, клубящиеся внутри черной массой. Он даже не обратил внимание на уже привычно издевательское обращение, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. Ни один из замерших в кабинете вампиров не сделал к нему и шага. Они так же застыли на своих местах, словно хищники, в любой момент готовые к атаке, сверля мертвыми холодными взглядами детектива. Но не атакуя.
На полу завозился Даллас, медленно переворачиваясь и тоже поднимаясь на ноги. Выпрямившись во весь свой довольно скромный рост, он деловито поправил съехавший на сторону галстук, затем пиджак и какой-то невероятно дорогой ткани, что даже не помялся в ходе борьбы, а точнее, обычного избиения, и обратился к одному из своих прихвостней:
