Лира помолчала, попыхтела, а потом недовольно согласилась:
— Ладно. Ты прав. Не надо обижать ребенка.
— Идемте вниз, — встряла в разговор другая девушка, — у нас там бутылка великолепного Вермутти, а мы носимся по дому за какой-то крысой.
— И то верно.
Веселая компания отправилась в гостиную, но кое-кто в комнате Ванессы все же остался. Эдвард и его толстый приятель Рон.
— Слышь, Эд, — шепотом произнес толстяк, — я придумал план, как легко получить денег.
— Какой?
— Я завтра возьму у дяди морана и, пока твоего папаши нет дома, принесу его сюда.
— Зачем? Мне одного чучела хватает! — возмутился Эдвард.
— Да погоди ты! У тебя самка, у меня самец! Понимаешь, к чему я клоню? — заговорщически продолжал Рон. — Мы их посадим в одной комнате. Он ее быстренько оприходует, и она нам щенков наделает. Ну или кто там у них рождается. Одного подаришь Лире, одного я возьму — мало ли пригодится, а остальных продадим. Уверен, спрос на этих уродцев будет большой.
Я еле сдержалась, чтобы не начать ругаться во весь голос. Заводчики, мать их! Юные предприниматели!
— Хм, отличная идея, — задумчиво хмыкнул отпрыск Кьярри, — Отец только к вечеру появится, времени нам хватит!
Довольные своей затеей друзья вышли из комнаты Ванессы, громко захлопнув за собой дверь, а я как сидела под кроватью, так с места и не сдвинулась, пребывая в праведном гневе.
Так меня еще ни разу в жизни не подставляли.
***
Утро для меня началось рано. Я проснулась, когда гости начали собираться домой и шумели, как торговцы на рынке.
Внизу пару раз что-то упало, что-то разбилось, зазвучал полусонный хриплый смех, а потом все стихло. Дом снова опустел. Кряхтя и охая, я совсем не грациозно вывалилась из своего тайника. Ночь, проведенная в неудобном узком лазе, не добавила хорошего настроения. Кое-как потянулась, разминая затёкшие мышцы, зевнула, совсем по-морановски почесала за ухом и отправилась вниз смотреть, чем обернулся ночной дебош золотой молодежи.
Гостиная была в руинах. Добавилось еще две пустые бутылки из-под Вермутти и не менее дорогого шампанского из Сумрачных земель. Кроме той вазы, что разбилась еще при мне, на полу валялись осколки графина и нескольких фужеров из королевского сервиза. На диване явственно проступали сырые пятна, капли вина и отпечаток чьего-то ботинка.
Что за свиньи?! Даже мне неприятно на это смотреть, хотя поместье Кьярри стало для меня тюрьмой. Хотелось взять тряпку, щетку и навести порядок.
— Кря! — сказала я громко и разочарованно, искренне негодуя на разгром.
— Щелк, — сказала в ответ невидимая ловушка и накрыла меня стальной сеткой, едва не придавив хвост.
Сначала я замерла в полнейшем шоке, потом недоверчиво потрогала лапкой решетку, а потом начала метаться, ища выход.
Сколько бы я ни билась — клетка не поддавалась, стояла, как влитая. Морановских сил не хватало сдвинуть ее в сторону и опрокинуть, а ведьмовские чары мне неподвластны. Тоже мне ведьма! На пустом месте прокололась! Попалась, как простой моран! Стыд и срам! Позор! Оставалось только смириться и ждать своей судьбы.
…Судьба пришла примерно через час. До меня донеслись голоса из холла, а затем на пороге появились Эдвард и Рон.
— Оп-па! — радостно воскликнул толстяк, заметив клетку со мной внутри. — Попалась.
— Конечно, попалась, — Эдвард в два шага оказался рядом и пребольно схватил меня за шкирку, — гадина. Небось, пожрать выползла.
