Из-за меньших по сравнению с колонком размеров и силы горностай не отваживался нападать на взрослого колонка. Впрочем, изредка случалось и такое. Зато он никогда не щадил молодых колончат, безжалостно расправляясь с ними. А колонковое племя платило за эти разбойничьи повадки ответной враждой, граничащей с ненавистью. Любой горностай, оказавшийся на территории охотничьих угодий колонка, немедленно подвергался нападению хозяина угодий. И либо принуждался к бегству, либо уничтожался в яростной бескомпромиссной схватке.
Сейчас, когда старая колончиха увидела среди щенят мелькнувшее тело горностая, она, подчиняясь материнскому инстинкту, тенью метнулась к врагу, сходу сбила его с ног, прижала лапой к земле и уже готова была мертвой хваткой вцепиться в шею жертвы, как вдруг какая-то внутренняя сила остановила ее в нерешительности. Колончиха обескураженно вертела головой, принюхивалась к лежавшему под лапой белопуховому комочку, вслушиваясь в писк заволновавшихся, сновавших вокруг нее щенят. Такой же писк, только более отчаянный, доносился снизу, из под ее лапы, а вместо ненавистного запаха горностая она явственно ощутила запах, свойственный колонку-сосунку.
Колончиха еще раз ткнулась носом в белый пух и окончательно удостоверившись в своей ошибке, убрала лапу, прижимавшую сосунка к земле. Тот вскочил и возмущенно попискивая и как-то по особому по-щенячьи оглядываясь, засеменил прочь.
Полуприсев и недоуменно приподняв искалеченную капканом лапу, колончнха удивленно разглядывала белого питомца, то угрожающе скаля пасть, то беззлобно и недоуменно фыркая, нервно шевелила ноздрями, снова и снова втягивая носом привычные запахи своего потомства.
Беленок действительно был похож на горностая, правда, он был значительно меньше взрослого зверька этой породы, зато заметно крупнее своих сестер и братьев. Позабыв обиду, он безмятежно кувыркался в траве, довольно успешно отбиваясь от двух нападавших на него жёлтошерстных братьев. Мать не могла не заметить, что его хвостик, отчаянно болтавшийся под навалившимися на него братьями, был совершенно бел. Из груды кувыркавшихся тел то и дело выглядывала плутоватая белая мордашка с игриво оскаленной пастью и удивленно вытаращенными смородиново-красными бусинками глаз.
В плотном потоке автомобилей въехали с набережной на Коммунальный мост, поплыли над Енисеем на его правый берег. В машине рядом с учителем – ударная группа суриковского проекта – Бориска Кубланов, Илья Гусев и Роман Тюлюгенов.
Двадцать минут назад Владимир Михайлович остановил их у входа в лицей, сообщил, что нужно ехать на карьер – выбирать гранитную глыбу для памятной стелы на Суриковом ключе. Они, как участники проекта, приказом директора освобождены на сегодня от занятий и их задача – подобрать глыбу, провести на карьере видео съемку для предполагавшегося любительского фильма о Суриковом ключе, и разузнать там все о возможностях погрузки камня и его транспортировки к месту намеченной установки.
Но прежде, наверное, нужно сказать о том, что о Суриковом ключе в лицее знали, наверное, все. Заслуга в этом, без сомнения, принадлежала Тамаре Семеновне Щелуповой, – преподавательнице ТРИЗа (теория решения изобретательских задач, – были в то время в лицее и такие уроки). Как-то она узнала от краеведа Лалетиной о найденных ею исторических документах, из которых следовало, что недалеко от лицея – километрах в полутора, среди полей и холмов есть поляна с бьющим из земли ключиком, где когда-то были покосы семьи казаков Суриковых, – предков знаменитого русского художника. Ну и загорелась идеей взять лицеем шефство над этим историческим местом, сделать его площадкой для исторических экскурсий и трудового воспитания подрастающего поколения.
