— Да так… один знакомый, — пробубнила девушка в подушку, явно не желая с ним общаться.
— Твой бывший или же…
— Вот ещё! Да я с ним только сегодня познакомилась! — оскорбилась Бонни или Баунти, как он её когда-то называл.
— А что за чучело открыло мне дверь? Он сразу же свалился с ног. Я удивляюсь, как он вообще сумел подняться на ноги, ведь он же мертвецки пьян. Кстати, он так и остался лежать на коврике около входной двери.
— Ничего страшного, он и до этого там лежал. Его туда с самого начала определили, — усмехнулась Бонни, стараясь выглядеть невозмутимой. Но он-то видел, чего ей это стоило.
А она нисколько не изменилась, такая же вредная и упрямая, в жизни не покажет своей слабости. Даже в таком плачевном состоянии Бон продолжала строить из себя независимую и сильную духом. Впрочем, такой она и была. А ещё Баунти не любила, когда её жалели, тогда она вмиг превращалась в разбушевавшуюся фурию. А у него никогда не получалось относиться к ней без сочувствия, ведь он прекрасно знал, каково ей приходилось среди одноклассников.
Воспоминания раскалённым ножом резали его мозг, оставляя в душе кровоточащую рану…
Огромная разница в возрасте позволяла Богдану относиться к ней как к младшей сестрёнке. Тем более что их пути часто пересекались, так как он буквально прописался у них дома. Галина Ивановна, её бабушка и его классный руководитель, относилась к нему чуть ли не как к родному сыну, и на то были свои причины. Поэтому он всегда защищал Бонни не только от её сверстников, но и от самой себя. Ведь у девчонки уже тогда наблюдался невыносимый характер. Но, чем больше он её жалел, тем сильнее она его ненавидела. В итоге Богдан отступился от неё, плюнув на это неблагодарное дело.
— Не дом, а проходной двор какой-то! И куда только Галина Ивановна смотрит?! — не сдержался он.
— И какого чёрта вам всем от меня нужно?! И этот туда же! Проходной двор, видите ли! А тебе какое до этого дело?
Как ни странно, но на его вполне справедливое замечание девушка среагировала настолько бурно, что Богдан даже опешил.
— Правда глаза режет? А как это ещё можно назвать? Привести в дом мужиков, с которыми ты почти незнакома! — Богдан еле сдерживался, гнев кипел в нём подобно лаве, стремящейся вырваться наружу. Странно, но даже сейчас он принимал её беды близко к сердцу. Но что он получал взамен? Как всегда, одну лишь чёрную неблагодарность. Поэтому он со злостью продолжил: — А бабушка в курсе, что в её отсутствие ты превращаешь дом в притон? Или она уже к этому привыкла?
Как всегда Баунти оказалась непредсказуемой. Куда только подевалась её показная бравада? Ведь не успел он закрыть рот, как девушка побледнела и уставилась на него затравленным и каким-то по-детски беспомощным взглядом. У Богдана от этого зрелища аж всё внутри перевернулось.
Кажется, он перегнул палку. В конце концов, её только что чуть не изнасиловали, а он ей про притон! К тому же сразу вспомнилась её горе-мамаша, нагулявшая дочку от какого-то чернокожего студента. Наверняка Бонни подумала, что он и её посчитал за девицу лёгкого поведения, если не сказать больше…
И почему с ней всегда так сложно? Неужели даже сейчас, в этом возрасте между ними ничего не изменилось? Как кошка с собакой.
Бонни беззвучно заплакала, уткнувшись носом в подушку. А он как самый последний идиот застыл рядом с ней, не зная, что ему делать. И тут, совершенно неосознанно он сделал к ней шаг, его рука сама по себе потянулись к девушке. Когда Богдан опомнился, было уже поздно: его ладонь вовсю наглаживала девичью головку, с нежностью прикасаясь к её спутанным волосам. В конце концов, проклиная себя в душе за мягкотелость, он начал успокаивать эту несносную девчонку.
