– Давай-давай, – поддержал его Саша. – Везет тебе! Сам бы сейчас соточку замахнул, да нельзя во время дежурства.
С усилием допив стакан, ночной пациент протянул его Свете, жадно ловя воздух открытым ртом.
– Тебя как зовут-то? – спросил Корольков.
– Саша…
– О, тезка, значит! – обрадовался Корольков. – И меня Саша. Ну все, начали. Кричать нельзя. Ты понял меня, Саня? Будет больно, но ты должен терпеть, это не смертельно.
В ответ Саня тяжело вздохнул.
– Торкнуло тебя?
– Да, вроде есть маленько…
– Ну и хорошо-о-о-о… – нараспев начал говорить Корольков. – Сейчас мы ее, голубушку, вытащи-и-им…
Света во все глаза смотрела, как Корольков обрабатывает края раны, как, надев очки, спокойно ощупывает Сашину руку, направив на нее лампу. Сама же Света тряслась, как осиновый листок, и вскоре у нее от страха совершенно отчетливо начали клацать зубы. Заметив это, Корольков вполголоса произнес:
– Света! Подготовь два шприца! Ты слышишь? Противостолбнячную и вон тот антибиотик, я выложил, ампула на столе.
– Да! – очнулась Света. – Да-да, Саша, я сейчас.
– Не дергайся, Свет, – все так же медленно и слегка нараспев продолжал Корольков. – Я делал это в армии…
Помолчав, он, обращаясь к обоим, сказал:
– Пуля рядом… Кость не задета… Это очень хорошо. Я сейчас сделаю надрез скальпелем и вытащу ее. Нам повезло… Терпи, Саня, ты мужик! Не сможешь терпеть – грызи спинку стула, только не ори… Похоже, рикошетом, да, Сань?
– Угу…
– Из чего?
– Из обреза…
Света поняла, что Саша просто таким образом отвлекает раненого, а сам уже поднес к его руке скальпель и быстро рассек кожу и верхний слой мышц.
Раненый замычал, но, надо отдать ему должное, очень тихо.
– Все, все, Саня, все-е-е-е… Вот она! Света! Пинцет!
Она быстро протянула ему пинцет и, как завороженная, снова уставилась на рану.
– Кровотечение у тебя, Сань, небольшое, – продолжал Корольков, а сам уже извлекал пулю. – Называется капиллярное… Это когда кровь идет медленно и по каплям… Это очень хорошо-о-о-о… Не шевелись… Та-а-а-ак… Вот она! Кювезу! Все!
Пуля, тяжело звякнув, упала в подставленную Светой кювезу.
– Вот она! Потом на память заберешь. Света, сушим! – сказал он и, обращаясь снова к раненому, продолжил: – Саша, мы сейчас остановим кровь, и надо будет еще немного потерпеть, я зашью. Ты понял?
– Угу, – проспипел Саня.
– Анестезия-то не прошла еще?
– Да нормально, братан! Делай, как положено! Я терплю.
– Молодец! Здесь всего-то пару швов, и все…
Прижав пальцами края раны, Саша дождался, пока кровотечение стало меньше, и начал сушить рану стерильными салфетками. Потом очень быстро наложил швы. Его тезка терпел: тихонько постанывал.
Света приготовила тем временем шприцы с препаратами и, как только Саша наложил повязку, поставила раненому два укола.
– Молодец, Светик! —похвалил Корольков. – Беру тебя в ассистенты!
– Сань! – обратился к нему бандит. – А че, по правде обезболивающих нет?
– Нет, Саша, – грустно ответил Корольков. – Мы даже ребятишкам шестнадцатилетним аппендицит под местным наркозом делаем.
Они все-таки пришли. Когда Саша, собрав все инструменты и положив их в кювезу вместе с использованными шприцами и ампулами, протянул кювезу Свете со словами: «Пока спрячь в каморку, потом подбросим в обработку», раздался стук в дверь отделения. Они услышали его, потому что приоткрыли дверь процедурного: было очень жарко.
Светка замерла, испуганно глядя на Сашу. Тот быстро выключил свет, тихо выматерился, собрал с пола окровавленный халат, который накидывал на плечи раненому, остатки его футболки, салфетки и комом сунул все это ей в руки. Кожаную куртку перекинул Сане через здоровое плечо.
