Про себя он со смехом выслушивал от Семёновны любые гадости, понимая, что она находится на столь недосягаемо низком уровне, что всерьез воспринимать ее тявканье было бы по меньшей мере глупо. Но как только эта бесноватая старая ведьма переключилась на Свету, Саша вышел из себя.
«Ах ты, тварь какая, – думал он. – Да Светка еще ребенок, девчонка совсем! Ладно я, мужик, всякое бывало, может, и прознала эта стерва, что в прошедшую зиму пару раз заглядывала ко мне на огонек медсестричка Элечка из гинекологии… Но на Светку!»
История с раненым бандитом и его оппонентами с «калашом» так и канула бы в Лету, оставив с годами после себя лишь размытые воспоминания, если бы через несколько дней Сашу, выходящего утром после очередного дежурства из больничного корпуса, не окликнул чей-то голос:
– Ты не Саня?
Он притормозил и оглянулся. Со скамейки поднялся мальчишка-подросток лет пятнадцати.
– Ну я Саня, – ответил Корольков.
– Я от Сани. Передать он тебе велел…
У Саши засосало под ложечкой: «Ну все, – подумал он. – Началось. Сейчас этот паренек скажет, что нам со Светкой надо залечь на дно, иначе нас найдут и расчленят».
– Что передать? – вскинул он голову в сторону мальчика.
– Вот, – паренек подошел и протянул Саше руку, сжатую в кулак, как будто хотел поделиться с ним горстью семечек. – Держи.
Саша машинально протянул ему раскрытую ладонь, и мальчишка положил ему в руку что-то тяжелое, явно металлическое, завернутое в замызганный носовой платок.
– Что это? – удивился Корольков.
– Сашка сказал, тебе и медсестре. Увидишь, – ответил тот.
– А ты кто? – взглянул мальчику в лицо Саша.
– Я его брательник младший, – улыбнулся тот. – Он велел спасибо передать, мол, ты знаешь, за что.
– А-а-а… – протянул Корольков.
– Ну я пошел, – шагнул в сторону паренек. – Пока!
– Да, – растерянно ответил Саша. – Пока…
Когда мальчик скрылся из вида, Корольков сел на скамейку и развернул платок. Там оказались две золотые цепочки: одна – большая, граммов семьдесят, явно мужская, модного плетения «бисмарк», вторая – потоньше, но тоже очень массивная, выполненная каким-то другим узором, женская. Обе цепи были, естественно, без бирок, и с кого их содрал бандюган Саня – с живых ли людей или с мертвых, или просто забрал за долги, оставалось лишь гадать… Однако оба – и Саша, и Света, не сговариваясь, носили их потом всегда, почти не снимая, в память об этом диком и романтическом приключении, произошедшем в такое безумное и такое свободное время, в память о своей юности.
Март 2015 года
Света позвонила домой, и через полчаса в Сашину палату вошел Илья Борисович Левин, Светин муж и близкий друг Королькова. К моменту описываемых событий за Левиным прочно закрепилось прозвище Илюха-триста шестьдесят пять: именно столько операций в год проводил знаменитый уролог доцент Левин.
– Сань, привет! – протянул ему руку Илья. – Как ты? Самочувствие? Температура? – он пощупал Сашин лоб. – По-моему, еще есть…
– Да есть еще, Илюх… Пить охота, сил никаких нет, – пожаловался другу Корольков.
– Сань, нельзя, ты прекрасно знаешь, – строго ответил тот.
– Конечно, знаю… Езжайте домой, Илюх. Светка на ногах весь день, да тут я еще…
– Слушай, – несколько удивленно произнес Левин. – Ну тебя прямо быстро скрутило! Мне аппендицит на втором курсе удаляли, так я сначала сутки маялся: то рвота, то с горшка не слазил… А тебя – раз! И все!
– Угу… – мрачно кивнул Саша и воровато оглянулся на дверь. – Посмотри, что там мне Ирка колола? Я, прикинь, во время операции проснулся!
