Октябрический режим. Том 1 - страница 2

Важно понимать, что разгрома на самом деле не произошло. Мы лишь вышли из борьбы на самом невыгодном для себя этапе, не дожидаясь более подходящей минуты. «Нас не японцы победили при всей их храбрости и подготовленности, – говорил А. И. Гучков. – Мы могли вести войну до победы, но внутренняя смута помешала этому».

Либералы прониклись во время войны пораженческим настроением и радовались военным неудачам, порой даже поздравляя с ними своих знакомых. Надеялись, что война погубит ненавистное Самодержавие. «Вы увидите, – радостно говорил М.Горький Маклакову в первый ее день, – будут взрывать фабрики, железные дороги, жечь леса и помещиков и т. д.».

9 января

О предполагаемом шествии петербургских рабочих к Зимнему дворцу Император был предупрежден заранее, однако власти, напуганные загадочным случаем 6 января, когда во время традиционного водосвятия на Неве мимо Государя просвистели пули, посоветовали ему не появляться перед толпой.

С другой стороны, население было предупреждено о печальных последствиях, к которым может привести шествие.

В роковой день 9 января из рабочих кварталов к центру Петербурга двинулось четыре партии рабочих, намеревавшихся соединиться. На Петербургской стороне толпу удалось остановить без столкновения, на Шлиссельбургском проспекте войска сделали три холостых залпа, у Нарвской заставы – три боевых, причем рабочие тяжело ранили младшего помощника пристава и околоточного надзирателя. Наконец, на Васильевском острове произошло целое сражение: толпа строила баррикады, отнимала шашки у городовых, бросала камни в солдат и похитила сотню стальных клинков с оружейной фабрики на 14-й линии, а войска стреляли в ответ.

К трем часам дня возле Александровского сада и на ближайших улицах собралась новая толпа рабочих, которая рвалась к Зимнему дворцу и насмехалась над войсками. Здесь после предупреждений 6 сигналами рота Преображенского полка произвела два залпа. Впрочем, по словам одной из очевидиц, первый выстрел был сделан вышедшим из толпы чисто одетым человеком. Он выстрелил в офицера, командовавшего отрядом, который преградил рабочим путь ко дворцу. После этой провокации войска начали стрелять.

В тот день толпа громила все подряд – била фонари и стекла, нападала на лиц, одетых в какую-либо форму, грабила магазины и винные лавки.

Словом, это были обычные уличные беспорядки. Однако в обществе укрепился взгляд на события 9 января как на «хладнокровный расстрел ни в чем неповинной толпы, готовой пасть ниц перед своим императором и молить его о помощи». Так написал Государю очевидец, некий литератор Леон Гельман. Государь, который и без того сожалел, что поддался на уговоры и не встретился с манифестацией, после этой телеграммы задался вопросом: «были ли исчерпаны у Александровского сада все нужные средства, т.е. увещания, предупреждения и пр. до [подчеркнуто] открытия огня?» и повелел расследовать происшествие. Трагедия задала тон всему году.

Террор

Политический террор много лет свирепствовал в Империи, унося жизни множества верных слуг Государя. Венцом деятельности боевой организации социалистов-революционеров стали убийства министра внутренних дел Плеве и дяди Николая II Великого Князя Сергея Александровича. В обоих случаях применялись бомбы, поэтому оба преступления были особенно зверскими.

«Я подписывал протокол и присутствовал на вскрытии тела убитого революционером министра внутренних дел Плеве. Вся левая сторона его лица была снесена бомбой и вместе с шеей и левой стороной груди представляла собой сплошную кровавую бесформенную массу. Несколько ночей после этого тяжкого служебного поручения я не мог заснуть, и до сих пор, иногда, мне мерещится эта страшная картина».