Октябрический режим. Том 1 - страница 60
Кадеты делят портфели
В начале июля одновременно ходили противоположные слухи – о кадетском министерстве и о роспуске Г. Думы. «Размахи политического маятника в Петергофе продолжают совершаться под углом в 180 градусов», – писала «Речь».
Таким образом, мысль о кадетском министерстве вновь витала в воздухе. Очевидно, кто-то, близкий к Государю, настойчиво ее высказывал. Любопытно, что в квартире Милюкова раздался телефонный звонок от некоего высокопоставленного лица, близкого к придворным кругам, и после 3-минутного разговора лидер кадетов «получил убеждение, что вопрос о его премьерстве – вопрос часов».
Смена власти казалась неминуемой. 30.VI гр. А. А. Бобринский писал, что, судя по слухам, «нам предстоит весь позор и вся отрава кадетского министерства».
В мае «Россия» напечатала пару загадочных статей с нападками на «кокетничающих с революцией сановников», мечтающих о создании кадетского министерства, а для подступа к нему – «либерально-любительского». Эти лица воображают, «что ухаживанием за кадетами они спасут свои крупные оклады и что таким образом самое ценное для них в России уцелеет». Иными словами, коалиционное министерство – это шаг к кадетскому.
Газета предсказывала, что, придя к власти, кадеты «будут все места занимать своими, т.е. евреями, поляками и теми русскими, которым до России никакого дела нет». Правда, государственный механизм придет, наконец, в равновесие, и «всяким пререканиям между правительством и Думой наступит конец», вот только «после этого не будет ни правительства, ни Думы, ни России». «Вслед за образованием кадетского министерства до провозглашения еврейской республики останется несколько дней, не более…».
Кадетское министерство действительно грозило тяжелыми последствиями. Одни слухи о нем вызвали панику среди администрации на местах: в Саратове жандармский полковник при ложном известии о министерстве Милюкова выпустил из тюрьмы всех политических заключенных, в другом городе губернатор явился с повинной на митинг рабочих, а в Задонске исправник не принимал никаких мер против поджогов дворянских усадеб.
Тем временем в партии народной свободы царил переполох. У «фютюр-министров», то есть кандидатов в члены правительства, кружилась голова от щедрых предложений, сыпавшихся с разных сторон.
Сколько Муромцев ни отказывался от руководства кабинетом в пользу Милюкова, в глубине души председатель Г. Думы все-таки надеялся занять это место сам. Однажды он вызвал лидера кадетов в свой кабинет и спросил: «Кто из нас будет премьером?». Собеседник рассмеялся и проницательно ответил, что ни один не будет. Однако Муромцев ждал определенного ответа, и Милюков сказал, что уступит премьерство ему.
«Действие этих последних слов было совершенно неожиданное, – писал Милюков. – Муромцев не мог скрыть охватившей его радости – и выразил ее в жесте, который более походил на антраша балерины, нежели на реакцию председателя Думы. На этом пируэте и оборвался наш разговор».
Сведения из различных источников сходятся на том, что накануне роспуска Г. Думы во фракции кадетов шел дележ министерских портфелей. При этом реалисты осаживали идеалистов: «Подождите, будет вам кадетское министерство – разгонят Думу, вот и конец вашим мечтаниям». На что пылкий Родичев воскликнул: «Скорее снимут крест с Исаакиевского собора, чем разгонят Думу!». Его слова были встречены громом аплодисментов. С неменьшим оптимизмом смотрел на будущее народного представительства и кн. Львов: «Не верьте слухам о роспуске. Это простая шумиха. Вот увидите, что все образуется. Я из самых достоверных источников знаю, что правительство готово пойти на уступки».