Октябрический режим. Том 1 - страница 84

Ключ к протесту социал-демократов нашелся в речи Жордании, выступившего против даже и министерства, ответственного перед Думой. «Мы знаем цену всем этим либеральным министерствам». «Мы не хотим этой [будущей кадетской] власти дать таких прав, которыми она могла бы пользоваться против нас». Становилось ясно, что социал-демократы и кадеты – слишком разные для мирной совместной работы. К тому же кадеты имели в виду будущие министерские портфели, а социал-демократам такое счастье могло только сниться.

Гр. Гейден и Рамишвили ухитрились поспорить о социализме. Гр. Гейден сказал, что в социалистическом государстве право на жизнь имеет только пролетариат, однако «пока еще все остальные не истреблены, они, я думаю, имеют те же права, как и пролетариат», в том числе «презренные капиталисты тоже имеют право жить». Левым ораторам он посоветовал оставить «избитые митинговые выражения» – штыки, нагайки, собаки-шпионы и прочее.

В следующем заседании Рамишвили стал ему возражать. Почему-то слова Гейдена, что жить хочется не только пролетариату, оратор понял так, что Гейден говорит, что пролетариат живет хорошо, а другие классы плохо. И напустился на Гейдена: «Посмотрите, граф Гейден, на безработных рабочих г. Петербурга […] Граф Гейден, могу вас утешить в том…». «Да я вас не слушаю!» – воскликнул наконец тот под хохот центра и правой. После этого Рамишвили наконец закончил свою речь утешительным сообщением, что при социализме все граждане будут равны.

Вопрос об ассигновании 50 млн. на продовольственную помощь (23.VI)

Столкнуться с Думой довелось министру финансов Коковцеву. По новым законам, бюджетные ассигнования должны были утверждаться Думой. И вот бедный министр явился в Думу, чтобы пояснить свое совместное со Столыпиным представление об ассигновании 50 миллионов рублей на помощь пострадавшим от неурожая 1905 года. Неурожай ожидался в 27 губерниях.

Уже 21.VI в соединенном заседании бюджетной и продовольственной комиссий, до рассмотрения проекта в общем собрании Думы, Коковцеву пришлось столкнуться с неожиданным отношением. Только он начал отвечать на вопрос докладчика Герценштейна, как увидел, что тот собирает свои бумаги в портфель и уходит с заседания! Любитель долгих речей, министр давал свои объяснения в течение трех часов, раскрыв перед комиссией тяжелое финансовое положение России. Вероятно, Коковцев говорил то же, что вскоре скажет в Г. Совете: бюджет заключен с огромным дефицитом из-за войны и военных издержек и т. д.

Через несколько дней, 23.VI, законопроект рассматривало уже общее собрание Думы. Там князь Г. Е. Львов, председатель думской продовольственной комиссии, сообщил, что министерству вообще нельзя доверять продовольственную помощь, поэтому следует передать это дело в полное ведение земств, а покуда ассигновать не 50, а 15 млн. р., на июль месяц, правительственным учреждениям под условием публикации ими подробного отчета в расходовании средств. Бюджетная комиссия предложила отнести эту сумму на счет сбережений бюджета 1906 года.

Тщетно Коковцев и некоторые его сторонники указывали, что хлеб необходимо покупать уже сейчас. Главным доводом Г. Думы были бесконечные возгласы «В отставку, в отставку!». Социал-демократы даже предложили не давать правительству ни копейки, но кадеты были щедрее и выдать 15 млн. согласились. На том и порешили.

Когда дело перешло в Г. Совет, то Горемыкин произнес там скорбную речь, наполненную ужасом от глупости решения Г. Думы. «Премьер решил излить свою душу перед Советом, где он, по-видимому, надеялся встретить сочувствие», – насмехались над этим выступлением «Биржевые ведомости». В частности, Горемыкин указал на невозможность сокращения расходов посреди сметного периода. Коллегу поддержали и другие члены кабинета.