Онегин. Восставшие строфы - страница 5
Не трогай царственный престол.
Заповедальных против правил
И клятв народных ты пошёл.
Те реформаторы неправы,
Кто сотрясают твердь державы.
У вас на юге кровь бурлит
Подмыть наш северный гранит.
Вы, разбудив умы и силы
Меж лучших, может быть, людей,
Под разногласый гвалт идей
Россию вздыбите на вилы.
И русский бунт под злобный вой
Толкнёт вас к бездне гробовой.
XXXII
Привыкши лье французским мерить
Родную русскую версту,
Решил народным массам вверить,
Ты просвещённую мечту,
Налётом барским благородства
Прикрыть и варварство и скотство.
Но здесь опасней романтизм,
Чем пресловутый деспотизм.
Колодец вечности бездонный
Всех вас до срока поглотит,
Лишь дух народный разглядит,
Как царский зал качнулся тронный.
В кривой иллюзии плену
Вы потеряете страну». —
XXXIII
«Ты в риторической дуэли,
Должно быть, Пестеля поверг.
Когда ж нет плана в общем деле,
То слов напрасен фейерверк.
Программы эти, манифесты —
Всё суть бумажные протесты.
Вот только если сталь блеснёт,
Тогда настанет их черёд».
И Лунин, саблю обнажая,
Срубил огарки трех свечей.
Онегин колющих речей
Не бросил, тему продолжая,
Что хоть в них распри дух сидит,
Вопрос крестьянский всех роднит.
XXXIV
– Отмена права крепостного —
Вот непременнейшая цель.
Мечта Тургенева[14] хромого
Да добрый пушкинский Ноэль[15]
О том давно вещают миру,
Подчас рылеевскую лиру
Себе в подсобники беря,
Изводят кроткого царя. —
На это Лунин, улыбнувшись,
Дал изумительный ответ,
Вполне годящийся в памфлет:
Как Александровы чинуши,
Тому внимая, речь ведут,
Что баре по миру пойдут.
XXXV
Вот так в беседах вечерами,
В пылу охоты среди дня
Онегин с Луниным стирали
Оттенок скуки бытия.
Меж тем картины жизни летней
Всё неуклонней и заметней
От буйства к увяданью шли,
Страды отмеривая дни.
Тут в пику дружному союзу
Средь королевских древних зал
В балах Евгений увидал
Наталью[16] – лунинскую музу.
Её красою поражён,
Он вспомнил блеск столичных жён.
XXXVI
Три года странствуя по свету,
Герой наш держит путь домой.
Огнём зарниц прощалось лето
С петлёй дороги столбовой.
Едва Евгений снарядился
Да в ворох мыслей погрузился —
Варшава, Вильно, Псков и вот —
У петербургских он ворот.
Где неприступная княгиня
Его похитила покой
Своей прохладой колдовской,
Чьё, как в бреду, шептал он имя.
Но помолчим пока о нём
Пред декабря суровым днём.
XXXVII
На сердце площади Сенатской,
У медной статуи Петра
В каре сомкнулся строй солдатский,
Блестят тревожно кивера.
Ценя заманчивость пролога,
Онегин, думая не много,
Решил, что взгляд со стороны
Лишён желанной глубины.
Гонимый прихотью небрежной,
Идёт он испытать судьбу.
Вдруг из саней скакнув к нему,
На полпути к войскам мятежным
Рылеев[17] преграждает путь,
По-дружески толкая в грудь.
XXXVIII
– Евгений, милый, ты ли это?!
Ты тоже с нами в этот час?
Самодержавья песня спета!
Смотри, здесь гвардия за нас.
Сергей Петрович будет скоро,
Он наш диктатор и опора
На ниве будущих свобод,
Как Николая[18] антипод.
Онегин криво ухмыльнулся,
Обвёл глазами строй полков:
«Рылеев, слушай, ты здоров?
Или у вас тут всяк рехнулся?
Уж коли правит Трубецкой[19] —
Готовь свечу за упокой».
XXXIX
– Довольно скепсиса, Евгений!
Ужель брюзжать тебе не лень?
Россия много поколений
Ждала как манну этот день.
Мы свергнем путы самовластья
И проторим дорогу к счастью,
Ярём падёт у наших ног,
А слава нам сплетёт венок, —
Так пел поэт блаженный оду.
Евгений беспокойный взгляд
Метал в солдатский стройный ряд
И толпы праздного народа.
«Венок их ждёт, Рылеев прав,
Похожие книги
Перед вами оригинальное продолжение пушкинской истории любви Евгения Онегина и Татьяны Лариной – роман в стихах «Онегин. Восставшие строфы». В смелой авторской трактовке Евгений попадает в водоворот исторических событий 1820-х годов, участвует в восстании декабристов 14 декабря 1825 г., с успехом занимается обширным хозяйством, путешествует по России и вращается в кругу лучших людей своего времени.Книга первая – «Над бременем свободы» – погружает
Буяна Нань отправляется в компании двух «дядюшек» в чужую страну на поиски денег, в компании настоящих вояк. Под руководством бывших военных, она постигает искусство выживания. Наше время.
409 – Год, закат Римской империи, палатинский стражник, благородного происхождения, по имени Марк, получает необычное задание от святого престола, изменившее навсегда его жизнь.
В то время, как большинство авторов жанра постапокалипсис обычно интересует, какие вылезут монстры и чем заменить батарейки, автора книги "ПРИЛИВ" больше волнуют эмоции и мысли людей «после того, как».Сюжет увлекает в идею, что даже в разрушенном до основания мире уцелевших будет волновать примерно то же, что и в обычной жизни. В чем есть смысл, в чем нет, в чем правы другие, а в чем он сам. И главное – как лучше пережить то, что всем выпало. На
Лед и холод, обширные пространства реки Обь, громадные острова Студеного Моря – вот арена приключений героев этой книги. Время действия – эпоха Бронзового века, таинственная и грозная, но даже здесь герои повествования смогли проявить всю свою силу и открытость своих горячих сердец. Для настоящих людей нет невозможного. Ведьма, подлинная владычица Севера, защищает и наказывает обитателей этих мест. И ее сила – это живые мертвецы.
У нее есть шанс все изменить. У нее есть цель, которую нужно достигнуть. Вероне придется столкнуться лицом к лицу с теми, кто ее предал. Она должна научиться притворяться и лгать, чтобы выжить в этом безумном мире…Продолжением книги "Идеальный мир".Иллюстрация и оформление обложки выполнены автором.