Опыт восхождения к цельному знанию. Публикации разных лет - страница 31

До настоящего времени освоение наследия Лосева осуществляется исключительно в гуманитарной сфере. Все мои усилия обратить за последние 7 – 8 лет внимание общественности на необходимость активного использования его колоссального потенциала в среде естественнонаучной пока успехом не увенчались. Настоящее сообщение представляет собой очередную попытку, предпринятую в надежде, что её не постигнет участь предыдущих.

Как известно, Лосев ещё в ранней юности пришёл к проблеме высшего синтеза, который он определил как «примирение в научном мировоззрении всех областей психической жизни человека: науки, религии, философии, искусства и нравственности».^{> 1} Сейчас, когда в свет вышли обнаруженные в лосевском архиве фундаментальные труды: «Самое само», Вещь и имя», «Диалектические основы математики», можно с полной уверенностью утверждать: Лосев ещё в 30-е годы решил эту грандиозную проблему, сделав попутно множество эпохальных открытий, которые правильнее назвать прозрениями. Совершенно новый мир открылся его очам ума, и глубоко трагично, что он так и не получил ни малейшей возможности обнародовать своё видение в форме целостного учения, более того, вынужден был всячески скрывать его основы. Лишь в самом конце своего земного пути он решился в виде итоговой формулы открыто предложить следующий императив: «Сама действительность, и её усвоение¸ и её переделывание требуют от нас символического образа мышления».^{> 2} Правда, тут же последовало авторское разъяснение, где настойчиво повторялось, что символ так и или иначе лишь отражает действительность. Такое многократное подчёркивание (беру на себя смелость утверждать это) было призвано усыпить подозрительность стоящих на страже «ленинской теории отражения» редакторов, которые могли встретить в штыки столь крамольное требование. Впрочем, имели ли его опасения основание, можете судить сами, раскрыв популярный лосевский сборник «Дерзание духа», изданный Госполитиздатом в 1989 г.: здесь всё ещё не потерявшие бдительности стражи идеологии взяли и заменили в упомянутой формуле слово «символический» на «определённый», что, естественно, совершенно исказило её смысл.^>3

Между тем основой символического образа мышления самого Лосева являлось, конечно же, не отражение, а выражение. Неспроста, в Предисловии к его «Диалектическим основам математики» Валентина Михайловна Лосева отмечает у автора «острейшее чувство самостоятельности всей выразительно-смысловой сферы, так что иному его выразительные „эманации“ и впрямь кажутся какими-то физическими истечениями», и далее, в качестве резюме: «я считаю необходимым сказать одно: тут острейшее ощущение „выразительных“ форм действительности и это „выражение“, – может быть самая яркая категория философии Лосева, синтезирующая у него в наиболее зрелой форме логическое и алогическое».^> 4

Символ, по Лосеву, – это соотнесённость внутреннего с внешним при их взаимной тождественности. Бытие всякой вещи, как и мира в целом, предполагает их выраженность – абсолютную явленность внутреннего внешнему. Это и есть эманация, или первый символ бытия. Следовательно, реальность (или живая действительность) сама по себе символична. Именно в символической реальности и осуществляет Лосев свой «высший синтез».

В современной цивилизации, развившейся из западноевропейской культуры с её антропоцентризмом, целостная живая действительность оказывается расчленённой на ряд сфер, которые юный Лосев (помните?) целиком справедливо именовал «областями психической жизни человека». В таких условиях одно и то же понятие может приобретать совершенно различный смысл. Это и случилось с понятием «символ», активно используемым в «кухне» физиков. Он никак не соответствует определению, предложенному Лосевым. Символ – ценное и незаменимое средство как для осмысления результатов измерения, так и для понимания законов природы, но при всём при этом он остаётся всего лишь знаком, принятым обозначением, в лучшем случае – условным шифром. Вот как определяет его роль и место один из создателей квантовой механики Макс Борн: «Математика представляет собой обнаружение и исследование структур мышления. Эти структуры зашифрованы в виде математических символов…, причём символы эти играют своеобразную роль: они раскрывают структуры».