– Хорошо.
Мы зашли без стука и увидели целую массу людей, которые что-то обсуждали.
– А что здесь происходит? – спросил я Елену, одну из своих коллег, пока все продолжали шуметь.
Она ничего не ответила, а лишь кивнула в сторону места главного редактора головой.
На какие-то секунды я прокручивал в своей голове мысли о том, что здесь хотят кого-то уволить или лишить все отделы премии. А премия за хорошую статью всегда была высока в этом журнале.
– ПАП! – громко крикнул мой сын
– Что?
– Смотри, – Алешка указал пальцем на даму, которая стояла лицом к этой шумной толпе.
– И что? Кто это?
– Пап, это же Лиза Мун. Я фанатею от нее. Я люблю ее слушать, – с большим восторгом ответил ребенок, встретив своего кумира.
Почему пацаны в его возрасте слушают такое?
Главный редактор достал из своего шкафа рупор:
– ТИШИНА! ТИШИНА! ТИШИНА!
Все утыкаются.
– Коллеги вы ведете себя непрофессионально, – заявил он. – ВЫ ЧТО КАК ДИКАРИ? – в рупор продолжал главный редактор.
Зал умолк.
– Господи, – сказал я, – вы что тут увидели воскрешение Дэвида Боуи?
И тут вся эта хищная стая идиотов бросила взгляд в мою сторону.
– Хотя да, – продолжил я, – уверен, что, если бы Боуи покончил с собой в восьмидесятые, многие повторили бы то же самое, а сейчас всем насрать.
– Кто это? – спросил толпу главный редактор.
– Воробьев, – ответил редактор Михаил Васильевич.
– ТАК, ВОРОБЬЕВ, МОЛЧИ! – громко заявил главный редактор журнала Каськов Олег Викторович.
Я посмотрел на своего сына и увидел в его глазах неловкость.
– Месье Ален Дюри, это он, – обратился мой редактор Михаил к французу, который посмотрел на меня каким-то коварным взглядом.
Лиза Мун и та женщина, которая была в кафе «Блюз», стояли в сторонке. И тут моя мысль на несколько секунд начала зудеть: «НУ ВСЕ, ВОРОБЬЕВ, ТЕБЕ ПИЗДЕЦ. СЕЙЧАС ТЕБЯ ПРИЛЮДНО УВОЛЯТ С ПОЗОРОМ ЗА ЭТУ СУКУ».
Главный редактор, Олег Каськов, и редактор Михаил о чем-то тихо завели беседу с французом и певицей.
– ВОРОБЬЕВ! – крикнул Михаил Васильевич.
– Да, – ответил я из толпы.
– Подойди сюда.
Я снова посмотрел на Алешку и сказал ему тихо: «Все будет хорошо».
Вся толпа замерла, когда обратились ко мне.
– Что вам нужно от меня? – спросил я гламурную тетку, которая была без своей ебаной мышеподобной зверюшки.
Но в ответ Анна кивнула главному редактору.
– ТАК! КОЛЛЕГИ! РАСХОДИМСЯ! – сказал главный редактор в рупор.
Толпа овец, выходящая через дверь, что-то говорила о своем.
– ЕМУ ПОВЕЗЛО.
– СУЧАРА, ОН ЗАРАБОТАЕТ БОЛЬШУЮ ПРЕМИЮ.
– ВОТ МОЛОДЕЦ.
– И КОМУ ЭТО ПОРУЧИЛИ? ВОРОБЬЕВУ?
– ЧТО ЗА ДЕЛА ТАКИЕ? ОН МОЙ КУСОК ОТНЯЛ.
– Со мной тут сын, – обратился я к этим животным.
И что остается им? Сидеть в дорогих костюмах, в роскошных платьях? Пахнуть дорогими духами и туалетной водой? Сидеть вести бизнес. Остальные – не люди? Остальные – что с ними не так? Обычные роботы… Они что, не могут быть людьми? Властелины Вселенной заправляются очередными порциями душ рабочего класса. Рабочий класс – это всего лишь исполнители воли властелина, у которого есть деньги. Кто сказал, что крепостное право отменили? Оглянитесь вокруг. Что вы видите? Исходя из опыта большинства людей, которые не могут сказать о законе, что не смогут вести бунтарство, им нужен справедливый царь. Тот, кто возобновит фабрики, заводы, понизит цены на все. С такой жизнью выходит, что мы будет платить налог на воздух, а кто-то по блату будет жить и крутиться.
