Ori-ori: между лесом и сердцем - страница 14

– Согласна ли ты, Маки Ригуенеен, дать клятву перед великими духами?

– Согласна! Пока смерть не разлучит, – твердо произнесла девица, её улыбка сияла, словно восходящее солнце.

– А ты, Лэйфр Бьернсон, согласен ли дать клятву перед духами?

– Я… – только парень хотел произнести слова клятвы, как позади раздался звук, похожий на предсмертный хрип старого дуба. Ближайший факел, словно подкошенный, с треском обломился почти у основания, рухнув в сторону святилища и воспламенив сухое дерево статуи. Пламя взметнулось ввысь, словно разгневанный дух, обращаясь в столб черного дыма, пронзающего небеса.

Собравшиеся застыли в ужасе, словно парализованные взглядом горгоны. Поползли шёпоты о проклятии. Не мог факел обвалиться просто так, именно в этот момент, когда рядом никого не было. Либо злой умысел, либо… гнев духов… Может, небеса пытаются донести что-то, предостеречь о чём-то страшном?

– Отец… – тихо проговорил Лэйфр, глядя на отца, а затем на испуганную Маки. Её глаза наполнились слезами, готовыми хлынуть потоком, словно из внезапно прорванной плотины. – Маки…

– Лэйфр, ступай к старой вещунье, узнай причину. – Прорычал Бьёрн сквозь стиснутые зубы, скрывая за маской суровости волнение и страх. Что бы ни случилось, Лэйфр – его единственный сын, его наследник, и мысль о том, что с ним может случиться что-то ужасное, что проклятие может его забрать… эта мысль была невыносима, словно острие ледяного копья, вонзившегося в самое сердце.

Разъедаемый ядовитой желчью самобичевания, Лэйфр силился нащупать хоть проблеск понимания, отыскать затерявшуюся в дебрях разума причину, зерно, из которого пророс этот сорняк отчаяния.

– Торрэн! За мной! – Голос его, закалённый в битвах, прозвучал как удар стали о кремень, разгоняя повисшую тишину. Он двинулся прочь от зловещего костра, где, словно падший идол, корчилась в агонии статуя великих духов. Брат по оружию, опалённый страхом, но верный клятве, последовал за ним, как тень за солнцем.

Лес принял их в свои объятия.

– Лэйфр, погоди! Куда ты?

– Охота… Лучшее лекарство от душевных ран, разве нет? – В его словах сквозила горечь, словно полынь на языке.

– Хех, да уж, это верно! Тогда вперёд! – Торрэн, словно верный пёс, нагнал его, пытаясь своим неугасающим оптимизмом рассеять сгустившиеся тучи.

Они принялись проверять капканы, ловушки, ямы, словно пытаясь вычерпать море отчаяния ложкой. Обошли лес по кругу, но звери словно растворились в воздухе, притаились, предчувствуя беду. Неудачный день, словно чёрная кошка, перебежал дорогу судьбы.

Солнце, обагряя горизонт предсмертным румянцем, уже готовилось к ночному покою, когда они вернулись в племя. "Где вы пропадали?" – вопрос, словно удар обухом по голове. Как объяснить, что охотились, а вернулись ни с чем, с пустыми руками и ещё более пустой душой?

На лицах соплеменников застыл липкий страх, в спину Лэйфру шептали проклятия, виня его в гневе духов. Люди – странные создания, готовые обвинить невинного в череде случайных совпадений. Привыкшие к ритуалам, обрядам, словно к костылям, поддерживающим их хрупкое существование. Где же смысл в этих судорожных попытках умилостивить судьбу, когда беды плетутся ими самими?

У костра, словно у алтаря, его ждал отец. Встретившись с ним взглядом, Лэйфр сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

– Я понимаю твою боль, сын, но тебе стоит обратиться к вещунье. Она – ключ к пониманию, компас в бушующем море хаоса. – Слова Бьёрна были словно камень, сорвавшийся с горы, тяжёлые и неизбежные. – Пусть она стара и немного безумна, но в её безумии – мудрость веков…