Не обратив внимания на человека в темно-синем пальто, Руф устало сел в кресло напротив и, открыв книгу на странице, заложенной обрывком бумажки, продолжил изучать один из учебников по Ориону автора Зигмунда Тейна, в котором он подробно рассказал о континенте и всех, кто на нем обитает. Краем глаза алхимик заметил книгу, аккуратно лежащую в грубых руках стражника, и немного поерзал на месте от любопытства. Он никогда не видел, чтобы подобные люди держали что-то кроме оружия, а здесь – целая книга и, судя по всему, тот изучал в ней не только иллюстрации. Через некоторое время он полностью отвлекся от записей и, уже не стесняясь, изучал лицо стражника, пытаясь по его выражению понять, на каком конкретно месте тот остановился. Все же решившись спросить, почему он читает, вместо того чтобы полировать свой доспех, Мортимер получил в ответ лишь секундный угрюмый взгляд, поднятый от страниц учебника, и ощущение дискомфорта внутри. С крепким желанием вывести сидящего напротив на диалог он стал постепенно задавать вопросы, так или иначе касающиеся работ автора книги, рассказывая некоторые факты из его биографии, и в конченом счете все же смог привлечь внимание стражника, хотя поначалу и пожалел об этом.
Первые минуты знакомства с молодым ученым для Руфа проходили, словно балансируя на границе между мирами Юны и Талии. С одной стороны, ему были интересны факты и истории, связанные с полюбившимся автором, но тот энтузиазм, с которым его новый знакомый все это рассказывал, выводил из себя, из-за чего он периодически смотрел прямо в глаза алхимика, не моргая, и заставлял того вжиматься в кресло и чувствовать себя, мягко говоря, неловко. Однако после часа нескончаемого потока информации он смирился и даже стал вникать в сказанное, стараясь игнорировать непрерывный юношеский напор.
– Руф, вот ты представь, – говорил Мортимер перед обедом, – весь мир состоит из бесконечного числа различных форм жизни, веществ, материалов, ископаемых, да вообще всего! Каждый элемент можно скомбинировать с другими и получать на выходе что-то совершенно новое, что-то, не поддающееся описанию.
– Как варка пива, – спокойно отвечал ему Руф, – если к ячменю добавить, например, мяту, то получится совершенно другой вкус.
– Да-да, вот именно! Достаточно изменить всего один элемент, и итоговый продукт будет каким-то образом отличаться от исходника, – он замолчал и с интересом посмотрел на собеседника. – Я даже не думал, что кто-то из стражников сможет меня понять. Прости, но порой назвать вас «разумными» язык не поворачивается, – Руф улыбнулся.
– Ты не так уж далек от истины, да и твое «порой» – это даже комплимент, – Мортимер искренне улыбнулся в ответ.
Почти весь перелет они сидели за столом, обсуждая всевозможные вопросы, связанные с Солтисом, начиная с поддельных динариев, в сплав которых вливали три четверти железа и только одну серебра – вместо положенной половины, и заканчивая слухами о подпольных крысиных боях в тавернах. Мортимер с огромным интересом объяснял причины принятия советом не всегда однозначных решений, но также обдумывал позицию человека, совершенно далекого от политики, и подмечал возможные полезные сведения. Когда принесли обед, оба замолчали, заняв рты приготовленной поваром едой.
– Послушай, – доев овощную похлебку начал алхимик, – а что побудило тебя стать стражником?
