Кэй был достаточно низкорослым (по сравнению с Каору), волосы его были такого иссиня-черного цвета, что казались невозможными даже для японца и наводило на мысль, что он их красил. Художественный беспорядок на голове выглядел очень по-панковски, и сей образ только дополняла черная майка с надписью «Kiss».
– Привет-привет! – он помахал мне рукой и плюхнулся рядом с Манами. – Есть книжки? – обратился он к ней.
Мои брови удивленно поползли вверх: какие книжки? Это что, новая шутка по поводу моей клички?
– Как видишь. – Мана затушила вторую сигарету, скуренную только до половины, о край пепельницы, которую предусмотрительно принесла Кана-чан. Потом она заметила мое искреннее недоумение и рассмеялась.
– Понимаешь, это такая забавная штука, о которой только мы и знаем, – пустилась в объяснения Кана-чан, – Придуманная еще когда мы все в школе учились. В школе ведь запрещено курить, поэтому, чтобы открыто разговаривать об этом, или, к примеру, сигарету попросить, мы говорим не «курить» а «читать». Ну и «сигареты» – это, соответственно, «книжки».
Я тихонько захрюкала от смеха: представила себе учителя, с умилением глядящего на учеников, беседующих о книгах, гордого от того, что он смог воспитать в них любовь к чтению.
Кэй закурил и налил себе вина в стакан с клубничками.
– Надолго ты в Японию? – спросил он меня.
– Ну, пока да…
Ох, оказывается, у него еще и губа проколота, вот только с сережкой что-то странное…
– А, это. – Он усмехнулся, проследив за моим взглядом. – Пробил недели две назад, и сразу же посеял сережку. Теперь вот только с штырьком торчащим хожу, чтоб не заросло.
– А новую купить? – поинтересовалась я.
– Ну, если кто денег одолжит…
– Я бы одолжила, лишь бы ты перестал таким позорищем ходить! – Манами постучала ему по голове стаканом с вином. – Мне уже перед случайными прохожими стыдно!
О, так они встречаются! Как мило, красавица и чудовище… Или лучше демон и его поющая принцесса?…
Мы выпили еще вина, Кэй рассказал мне пару забавных историй о том, как мои новые знакомые обычно проводят праздники, при этом упорно называя меня Хоня-чан и не реагируя ни на какие мои возмущенные протесты. Наверное, мне нужно просто свыкнуться с этим…
Все только закончили смеяться с истории о том, как однажды на рождество Кэй разлил на ковер в доме родителей Мио водку, и, чтобы не осталось запаха, стал тереть ковер куском киви. Ух, правда, чумовая история! Давно я так не смеялась.
Тут из прихожей послышался тихий стук в дверь.
– О, это точно Лайт. Только он никогда не звонит в дверь, а извращается подобным образом! – Ичиго выжидательно повернулся ко мне: – Хоня-чан, не откроешь?
– МОЕ ИМЯ НОДОКА!!!!!
Никто как обычно не обратил на это внимания, и я, угрюмо вздохнув, поплелась к двери. Ну я вам это еще припомню…
– Как там его зовут? – протянула я, ни к кому в особенности не обращаясь, – Лайт? А бога смерти там с ним случайно нет? – сама пошутила, сама поржала, как всегда.
Но когда я приоткрыла дверь, мне стало еще смешнее (наверное, это был какой-то нездоровый истерический смех), потому что я мгновенно узнала сначала черные кеды, затем рубашку с красным галстуком, а потом тату и супершикарный браслет. В общем, вот: чудеса да и только….
– Ну, привет, Лайт! – я выпалила это прежде, чем сообразила, что на меня сейчас все смотрят.
– О… Здравствуйте, давно не виделись! – подыграл он мне. – Прям со вчерашнего дня…
