– Ну, уж эти мрази своего не упустят, – усмехнулся Иноземцев. – О них и говорить неохота! Я хочу понять другое. Параша выставила из старого дома только Марию с Демидом – а ведь ее брата в это время уже несколько лет не было в живых. Получается, Дормидонт так больше и не появлялся в Преображенском, а бродяжничал по-прежнему. Почему? Афанасий же хотел позвать отца домой, приютить его у себя!
– Да он просто не успел отыскать старика, ушел с царем в поход против турок. А из него Афанасий не вернулся. Я правильно говорю, Кирилл Владимирович? – обратилась Ковалева к скворцу.
– Умница, Светлана! Ты точно вписала произошедшие события во временные рамки. Действительно, когда Афанасий узнал о бедственном положении Дормидонта Ильича и начал искать его по Москве, стояла зима 1695 года. Слишком часто, как я уже говорил, отлучаться со службы молодой бомбардир не мог, поэтому старания его оказались безуспешными. А в марте того же года русское войско выступило под Азов, где Афанасий и погиб. Так получилось. Не суждено было сыну встретиться с отцом, спасти его от голода и лишений.
– А дрянная Параша даже не вспоминала о Дормидонте, – в сердцах сказал Акимов. – Она только и знала, что копила деньги да о сыночке своем непутевом убивалась. Как это все плохо и несправедливо! И знаете, ребята, что мне обидно – ну ваще до опупения? Мы с вами зря старались. Я этой ночью из дома Зависть уволок и выкинул. Потом, как я понял, Афанасий свою семью от Жестокости избавил. Ну, а вы с Ложью боролись – самой страшной из тварей – и тоже ее победили, и под забором фофанку закопали! Одна Жадность в это время осталась без присмотра – и каков результат? Она через Дормидонта погубила все семейство! Заметьте, змея и ящерица тут же назад к нему вернулись. А к Егорушке-картежнику, алкашу малолетнему, уже Ложь примеряется. Скоро они, наверное, подружатся. Стрекоза вырастет, расправит крылья, распустит челюсти с ядом. И тогда семье Ярославских точняк придет конец! Как же так, Кирилл Владимирович? Почему у нас ничего не получилось?
Птица задумчиво качнула головой:
– Зло сильно и многолико, Антон. Ты уже большой мальчик и можешь понять: пороки невозможно победить раз и навсегда. Схваток со злом у тебя, мой юный друг, еще будет много! И поверь, это вовсе не повод унывать. Да, Ложь явилась вслед за сестрами в помещичий дом. Да, она быстро – через абсолютно бессовестного Егорушку! – забрала власть в этой семье…
– Простите, Кирилл Владимирович, что я вас перебиваю, – не выдержала я. – Но ты забыл, Антончик, что, кроме Ярославских, жил на свете и Афанасий – храбрый и честный человек. Парень, конечно, рано погиб, но после него вместе со своей красивой мамой остался сынок – Демидушка. Мне показалось, что для шестилетнего малыша он рассуждал, в общем, справедливо. Да и сам Дормидонт Ильич, обеднев, стал довольно симпатичным старичком – добрым и щедрым. Так что сестры не всесильны, понял? Всегда есть надежда от них избавиться, если этого по-настоящему захотеть. И вообще, знаете что? Мне сейчас вспомнились одни замечательные слова. Не могу удержаться, чтобы вам их не процитировать. Чудесный отрывок так и поет во мне! Пожалуйста, можно мне вам привести все изречение? Оно не очень длинное!
– Говори, Ирина, – кивнул скворец.
От волнения у меня пересохло в горле. Я вздохнула и начала:
– Слушайте. Это прямо про нас с вами сказано – тех, кто боролись с чудовищами и дальше будут бороться. Мы, ребята, никогда, подобно рыцарям, не бросим копий, не опустим мечей. Вот эти слова: «И как ни велико зло, все же ночь тиха и прекрасна, и все так же в божьем мире правда есть и будет, такая же тихая и прекрасная, и все на земле только ждет, чтобы слиться с правдой, как лунный свет сливается с ночью».
