– Вот как надо действовать, новобранцы! – рявкнул откуда-то знакомый голос. – Учитесь боевому духу у взвода Кирилла Владимировича! А то стоите, глазами хлопаете, как сонные овцы. Будьте бойчее, ясно?
– Ясно, – уныло протянули в ответ Щукин и Мухин, – это были, представьте, они!
Но где же, интересно, их командир? Страус – птица крупная. Так просто ей не спрятаться! Ага, вот и Савва Романович, – над крышей экипажа показалась его голая макушка, следом – большой блестящий глаз. Птица обвела им окружающее пространство и выпрямилась во весь свой немалый рост. Значит, прапорщик хоронился за громадной каретой жестокого Федьки! Только зачем? Акимова-то рядом нет – значит, никто из местных жителей и так не заметит страуса. Странно! Распушив черно-белые перья, Савва Романович вышел к нам и одобрительно гаркнул:
– Молодцы, Саша, Света и Ира! Объявляю вам благодарность перед строем!
– А чего Зема с ботаничками в наше дело влезли? – надул губы Ленька. – Кто их просил?
– А того, – ехидно ответила птица, – что кое-кто здесь позорно струсил перед фашистом, избивающим ребенка. И вместе еще с кое с кем не торопился заступиться за мальчугана!
– И вовсе я не испугался, – сказал Щука и вдруг – о чудо! – густо покраснел.
В утреннем воздухе соткался огромный серый слепень. Он с налета ударил Леньке в глаз и, раздраженно жужжа, скрылся за стеной. У Щуки над веком тут же налилась багровая шишка. Глаз его заплыл и вспух.
– Так тебе и надо, – удовлетворенно кивнула Ковалева. – Не будешь врать!
– А почему мы вообще должны были за него заступаться? – пискнул Мухин. – Мало ли кого лупят? Такое часто бывает. Подумаешь, мелкий слюнтяй, неженка-мороженка! Потерпеть, что ли, нельзя?
Птица грозно подняла лапу:
– Можно, разумеется, и даже нужно! – если попадает за дело. Иногда я, например, по справедливости наказываю вас, новобранцы, за трусость или подлость. А малыш, поверьте, ни в чем не виноват. И ваш мужской долг – заступиться за него, чего бы вам это ни стоило! А ну, рядовые, сми-ирно!
Пашка с Ленькой поспешно вытянулись и задрали вверх подбородки. Страус рявкнул:
– Слушай мою команду! Громко и внятно повторить пословицу, которой я вас научил!
– Солдат ребенка не обидит! – проныли мальчишки.
– То-то же, – вздохнул Савва Романович. – А вы его обидели – своим бездействием.
Птица постучала когтистым пальцем сначала по Ленькиному, потом – по Пашкиному затылку:
– Взво-од, подтянись! Отвечайте: я вам скомандовал идти в атаку на врага?
– Так точно, товарищ прапорщик! – отчеканили мальчишки.
– Почему же вы не исполнили свой воинский долг?
– Потому что Вы с нами не пошли, – пробурчал Мухин, – а мы не знали, как этого дядьку атаковать.
– Балбесы, мямли косорукие! – рассердился Савва Романович. – Чему только я вас учу? Во время наступления командир не может постоянно находиться рядом с каждым подчиненным! Задача старшего по званию – направлять общий ход боя. Я затем и скрылся за каретой, чтобы не мешать взводу проявлять инициативу! Вы, получив команду, должны были дальше действовать самостоятельно. И добиваться исполнения приказа во что бы то ни стало! Где были ваши бодрость, смелость и солдатская смекалка, отвечайте?
Я рассмеялась:
– Они остались лежать под кустом в нашем дворе. Ведь именно там Ленечка с Пашечкой смело нападали на малышей и девчонок.
– Бодро обзывали их и вовсю метелили, – продолжил Сашка.
