В духовных учебных заведениях, кроме философского, изучается также собственно богословское основание веры – корпус накопленного и систематизированного знания и опыта взаимоотношений Бога и человека в истории. Едва ли множество людей приходило к Богу на этом основании, но для огромного большинства вступивших на путь веры оно оказывается совершенно необходимым для роста, углубления и обогащения своей духовной жизни и, конечно, для более эффективного несения того служения, к которому призван каждый верующий, и известного как «великое поручение» (Мф. 28:19–20). Некоторые разделы богословия и содержащийся в них опыт Богообщения и Богооткровения каждая христианская конфессия выделяет в качестве наиболее важных и даже основополагающих. Так, например, баптисты получили своё название по тому особому значению в своём богословии, которое они приписывают крещению (греч. βυθίζω – погружать в воду, топить; старосл. креститися – тонуть, умываться), а, например, адвентисты особенно подчёркивают исполнение, по некоторым подсчётам, до 450 предсказаний ветхозаветных пророков, живших и писавших за столетия до земной жизни Христа, осуществившихся в истории Его, по обыденным понятиям, довольно короткой жизни среди людей. Это профетическое основание многих привело к вере в Бога, ибо как же иначе можно объяснить себе такое статистически значимое число, не говоря уже о содержательной части этих «совпадений»![2]
С другой стороны, и, как это ни покажется странным, довольно часто встречаются люди, вполне и глубоко знакомые и с христианским богословием, и с многочисленными свидетельствами истинности христианской веры, но во Христа не верующие. Бывает, что человек изучает богословие[3] в духовном учебном заведении или на религиоведческом факультете университета, но встреча с Богом в его жизни ещё долго или даже вовсе никогда так и не происходит. Среди моих ближайших друзей есть люди, которым я свидетельствую о Христе уже многие годы и с которыми мы ведём долгие и вполне богословские по содержанию диспуты, так что о Нём они на настоящий момент знают, наверное, не хуже второкурсника (и, пожалуй, второгодника) духовного училища или даже семинарии. Однако какого-то иного основания им недостаёт, чтобы согласиться с истинностью моих доводов.
Таким основанием может оказаться культура, в которой родился и вырос человек. Вот водили бы его сызмальства за ручку в церковь, да впитай он, что называется, с молоком матери и красоту, и богатство, и глубину христианского богослужения, то, может, это одно уже стало бы достаточным основанием для выстраивания им своих отношений с Богом. Вероятно, таким путём приходило к вере огромное большинство наших дедов-прадедов, живших в окружении по преимуществу православной образности, обрядовости и уклада, служившем культурным основанием их веры по мере их взросления дополнявшимся и обогащавшимся другими. Ввиду известных исторических событий в нашей стране этот уклад был нарушен, да и практически разрушен тремя поколениями массированного богоборчества, когда ребёнка не просто не водили в церковь и не приобщали к церковной культуре, но настойчиво и последовательно хулили при нём всё церковное и религиозное. Не мудрено поэтому, что и изживать последствия столь длительного и столь масштабного ущерба, нанесённого религиозному сознанию и религиозной культуре целого народа, приходится с немалыми усилием и усердием, запасшись великой долей терпения. Несколько лет назад в школах России была введена новая дисциплина «Основы религиозной культуры и светской этики»
