§12. Монархианство, субординационизм и догмат о единосущии. Савеллий, Арий и Афанасий
Как моральная реакция против гностического антиномизма привела к законническому пониманию христианского нравоучения, которое соприкасалось с иудейской законничностью, не будучи с ней тождественным, а, напротив, определяло христианство как новый закон Иисуса, и в монтанизме и у Тертуллиана вышла за церковную середину, – так и теоретическая реакция против гностического политеизма (и докетизма), и в особенности против разделения высшего Бога от Творца мира, привела к подчеркиванию монотеизма, которое, не будучи простым возвращением к монотеизму иудейской религии, всё же приближалось к нему и в монархианстве вышло за санкционированную церковью тринитарную середину.
Монархианство – это учение о единстве Бога с исключением триипостасности, или учение о единоличном владычестве Отца как одной Божественной Личности без особого личного существования Логоса и Святого Духа. Монархианство есть модализм, поскольку Логос и Дух рассматриваются как способы бытия Бога, как модусы Его сущности или даже просто Его откровения. Монархианство отчасти представляет собой видоизмененный эвионизм, отчасти патрипассианизм, отчасти имеет посредствующую форму.
Более ранние отцы церкви, как и Иустин, у которых догмат о Троице ещё не достиг той полной определённости, к которой церковь позднее его развила, склоняются – поскольку они избегают монархианства – почти повсеместно к некоторому субординационизму, при котором, однако, единство Божественной сущности не вполне соблюдается, а Божественность в Логосе кажется приниженной или ограниченной. Этот субординационизм позже нашёл своё определённое выражение в арианстве.
Церковная доктрина, которая обычно именуется по Афанасию, разделяет с монархианством противопоставление субординационизму и учение о тождестве сущности Отца, Логоса и Духа, но с субординационизмом – полное различение трёх моментов как трёх Лиц и противопоставление их сведению к простым атрибутам или же к формам откровения одной Божественной Личности.
Что касается обширной литературы, то в этом специально богословском вопросе достаточно указать на основные труды, такие как сочинения Баура и Дорнера, упомянутые выше (стр. 4), далее – на трактат Шлейермахера о савеллианстве (Werke I, 2, стр. 485—574); «Афанасий» Мёлера (Майнц, 1827); Генриха Фойгта «Учение Афанасия Александрийского» (Бремен, 1861); Фридриха Бёрингера «Афанасий и Арий, или Первая великая борьба православия и ереси» (Штутгарт, 1874).
Поскольку развитие учения о единстве и троичности в Боге основывается на экзегезе библейских мест об Отце, о Христе и о Святом Духе, оно принадлежит лишь позитивной теологии; поскольку же оно опирается на спекулятивных основаниях, оно является общим для истории догматов и истории христианской философии. В данном месте достаточно краткого упоминания, тем более что история догматов обычно и по необходимости рассматривает этот спорный вопрос подробно и обстоятельно.
Одна фракция монархиан, а именно последователи Артемона, утверждала, что вплоть до римского епископа Виктора их учение было господствующим в римской общине и лишь при преемнике Виктора Зефирине (после 200 г.) было вытеснено. Это утверждение может быть преувеличением, основанным на монархианском толковании неопределённости ранних формул; однако то, что монархианство в связи с церковно-законническим пониманием нравственных отношений в древнее время действительно было очень распространено, видно из многих сочинений, приписываемых апостольским отцам, особенно из долго пользовавшегося высоким авторитетом «Пастыря Гермы», а также из свидетельства противника монархианства – Тертуллиана (adv. Praxeam, гл. 3):
