— Вы всегда девушек обманываете? — забросила удочку я.
— О каком обмане речь? — спокойно уточнил подозреваемый номер один.
— Спрашиваете, о каком именно? — дурнушкой рассмеялась я. — Так часто обманываете, что приходится уточнять?
— Вы что сейчас делаете? — непонимание и растерянность, проклюнувшиеся на лице инквизитора, пусть и на долю секунды, позабавили меня. — Вы… заигрываете со мной? Или же пытаетесь таким нелепым образом втереться ко мне в доверие?
— Господин инквизитор, дышите ровнее и глубже. Вы не в моём вкусе. Совершенно. Я всего-то имела в виду то, что вы сказали. Говорили, мешать не будете, а сами стоите здесь. И мешаете! Вы же попрощались уже? Вот и идите, идите, ступайте с миром.
— Можно подумать, вы в моём вкусе. — с раздражением проговорил он.
— А не надо оправдываться. Я вас в интересе к моей скромной персоне не подозревала. Просто указала на расхождение между вашими словами и поступками.
— Скромной? — инквизитор хмыкнул и взглянул на меня с какой-то жалостью.
Ну, хоть глаз не дёргался при этом и на том спасибо.
— Господин инквизитор, — с нажимом проговорила я, — Будьте так любезны, освободите помещение. У меня к ювелиру-артефактору конфиденциальный разговор. Он не для лишних ушей. Если же у вас появятся полномочия интересоваться нашей беседой, то пришлите мне обвинительное письмо! В «Роззи». Я временно там остановилась. И я, и уважаемый мэтр непременно вам всё расскажем в мельчайших деталях. Но после обвинительного письма. А пока, не имея оснований и подозрений…
— Понавыдают лицензий всякие деревни, а мы потом страдай от засилья деревенских умниц и умников. — с презрительной гримасой инквизитор таки открыл дверь, впустив в помещение холодный ветер со снегом, и вышел. Даже не дал мне возможности оставить последнее слово за собой, гад.
Ну, ладно. Я вообще должна была помалкивать. Мне светиться нельзя, а я всё сияю и сияю.
— Украшения. На продажу. — я отмерла и бесцеремонно вытряхнула содержимое своих карманов на стол мэтра. — Не знала, с чем лучше расстаться. Всё жалко, всё дорого, как память, но теперь поняла, что вас точно заинтересует. Взгляните, — копошась в своих побрякушках, я поддела пальцем подвеску с рубином, — Работа вашего коллеги. Сколько за неё можете дать, вот прям сейчас?
Ювелир непонимающе моргнул. Он явно не ожидал, что, после перепалки со старшим инквизитором, какая-то девица не просто вывалит ему на стол с десяток украшений, но и попросит того купить что-то. И не факт, что это что-то не краденное.
В крупной линзе очков отчётливо задёргался голубой глаз. Один. Почему-то.
Хмырь поганый и здесь мне всё испортил! Ювелир меня даже слушать не стал, не то что оценку предложенной подвески проводить и спасать меня из бедственного положения.
Положа руку на сердце, я и сама немного виновата. Чёрт меня за язык дёрнул, сказать, что мы с инквизитором дружим… Я подумала, это выведет лысого из ступора и избавит его от нервного тика. Впрочем, так оно и оказалось. Ювелир отмер, чаще заморгал и спросил то, к чему я совсем была не готова:
— И как же зовут вашего… приятеля?
— Инквизитора? — глупо уточнила я.
— Да, вы ведь… приятельствуете, как утверждаете.
В сыскники и законники лысому идти нужно было. Одним вопросом меня нокаутировал.
Позорище. Я посыпалась на такой элементарщине.
Чего мне сказать нужно было? Старший инквизитор? Пытаться угадать, было бесполезно. В этом мире не особо жаловали одинаковые имена, а дара предвидения у меня не было. Пришлось, уронив голову и достоинство, уходить ни с чем. Правда, недалеко.
