Директор, давно разрешивший входить ей в свой кабинет в любой момент, не дожидаясь ответа, сейчас старался поскорее закончить свой разговор и поглядывал на нее время от времени.
– Встретим, конечно! Чай оно не в первый раз… Это понятно все… Понятно… Сделаем… И это организуем, все на высшем уровне будет, как всегда, вы же знаете… Нет. Нет у нас никаких нехваток… Проверю лично… Спасибо… Спасибо… До свидания.
Вениамин Павлович положил трубку и несколько минут сидел задумавшись, прикрыв ладонью глаза. Потом встрепенулся, будто вспомнив о вошедшей.
– Так. Так-так-так. К нам едет ревизор.
Елена Николаевна удивленно подняла бровь, но предпочла промолчать, давая возможность своему руководителю собраться с мыслями и изложить все по порядку.
– Минздрав направляет к нам своих сотрудников с проверкой. Неофициально. Не совсем проверка, но… Но все-таки проверка, как ни крути. В преддверии резонанса, который может последовать в связи с кончиной Галины Сергеевны. Хотят убедиться лично, что у нас все в порядке, и ее смерть не наступила в результате нашего разгильдяйства. Как же она не вовремя все-таки… – Вениамин Павлович смолк.
Елена Николаевна поняла, что он имеет в виду. Сидя на высоком посту никогда не можешь быть уверенным, что твое насиженное местечко не приглянулось кому-то еще. Такие поползновения уже не раз случались в отношении Вениамина Павловича. Не изнутри их коллектива, конечно. Всех возможных конкурентов он грамотно расставил по хорошим должностям или выдворил вон. А вот извне такие атаки иной раз случались. Похоже, предстоящая проверка являлась для кого-то целью рассмотреть должность директора реабилитационного центра как следует, попробовать ее на вкус, так сказать, оценить, примерить – по плечу ли. Ну а если по плечу, то прикинуть на месте – с какого бока браться за Вениамина Павловича, где его слабые места. Смерть Галины Сергеевны потенциально могла стать таким слабым местом. Понимала Елена Николаевна и то, насколько обидно Вениамину Павловичу отдавать свое кресло, ведь он столько усилий вложил в развитие центра, превратив его из заштатного санатория в один из лучших реабилитационных центров в стране. Умел он, что называется, балансировать между личными и общественными интересами.
– Что мне нужно сделать? – по-деловому спросила Елена Николаевна и, поднявшись с кресла, подошла к стеллажу с папками.
– А сделать, Леночка, нужно одно, – ответил Вениамин Павлович и тоже вышел из-за своего стола. Подойдя к ней сзади, он обнял ее и продолжил уже жарким шепотом, нагнувшись к ее уху. – Нужно любить меня. Сильно-сильно. Так, как только ты одна умеешь.
– Давай не сейчас, – Елена Николаевна ловко вывернулась из его объятий и встала лицом к нему. – Нужно как следует подготовиться, чтобы у них ни малейшей зацепки не было. Где что усилить?
– Так. – Вениамин Павлович вмиг превратился из страстного возлюбленного в строгого руководителя. – Ты препараты из списков проверила? – Елена Николаевна кивнула в ответ. – Посмотри еще раз. С дежурствами как?
– Без перебоев, все на своих местах будут, незакрытых зон нет.
– Я еще вот что думаю. Проверяющих трое будет. Не организовать ли нам для них небольшую санаторно-курортную программу, а? Как думаешь?
– Думаю, отличная идея. Жемчужные и вихревые ванны, минеральные грязи, галокамера…
– Посмотри там по заполняемости, окошки найди для них и давай мне на утверждение. Что еще?
