Остров Карачун - страница 2

Волхвы, получившие дар, быстро возгордились. Забыли о своем предназначении, кичились перед простыми людьми, к просьбам снисходили, только если получали богатое подношение. Мерились силой медведей, дальностью полета огненного шара, и не замечали, что все чаще сражаются между собой – львов на черноморском побережье и островах уже не осталось, нужду подменила спесь, бой ради боя.

Ведьмы предупреждали, что это не закончится добром. Слишком много зверей бродит по улицам поселений, пугая прохожих, слишком часто сгорают дома и амбары, беззащитные перед колдовским огнем. Предрекали большую беду. Так оно и вышло: увидев бои медведей на ярмарочной площади, Велес разгневался. Отнял дар у самых ретивых, прочих стравил со страшным противником – ненадолго открыл Врата на Кромку и впустил на побережье и остров несколько племен оборотней. А потом смеялся, слушая рык, крики и стоны, наслаждался видом сражений – не угадаешь, что разозлит или развеселит бога.

Как знать, выжил ли бы Андрей в те года и века – сейчас-то уже непонятно где быль, а где правда. В летописях говорится, что люди воззвали к богам, и, не получив ответа, отчаялись. Бежали в земли средней полосы, на ледовитое побережье, лишь бы оказаться подальше от звериной заварушки. Ни Перун, ни Стрибог, ни Жива, ни Мокошь не пожелали вмешиваться в наказание, отмеренное Велесом своим служителям. Только Авсень смилостивился, проложил дороги путникам, перекинул мосты через реки, подсушил грязь, подтолкнул скрипящие колеса телег, в которых люди увозили скарб.

Мара ликовала – ей любые людские беды дарили незамутненную радость. Она науськивала Дрёму и Ведогоня, побуждая насылать кошмары на волхвов, отправляла на острова и побережье снежные метели, порождавшие призрачных волков и медведей, вступающих в битвы с теми, кто попался на пути. Слуги Мары и Чернобога сражались, убивая и калеча противников, и рассеивались от ударов огненных шаров – загрызть или порвать когтями снежную тварь медведи-волхвы не могли.

Люди, сбежавшие на север, охотно рассказывали о своих бедах и злоключениях. Вера в богов пошатнулась, северяне начали сторониться сосен и елей Велеса, к ветвям которых прежде привязывали мелкие дары и ленты-прошения, позабыли дорогу к дубам Перуна и плевались при виде расцветающих темно-синих ирисов с красными пестиками – перуника, выросшая в саду, перестала считаться добрым знаком.

Южные земли получили дурную славу. Никто в здравом уме не желал совершать путешествие к теплому морю, и князья оставили мысли о завоевании плодородных пашен – с оборотней какая добыча? Только голову сложишь.

Наверное, война между людьми – с даром и без дара – и оборотнями закончилась бы тем, что на опустошенных и орошенных кровью землях остались немногочисленные хутора, щерившиеся заговоренными частоколами, да жилища ведьм, укрытые чарами отвода глаз. К счастью, до полного истребления не дошло. Не Велес откликнулся на мольбы опальных служителей. Добросердечный Авсень, не любивший праздного кровопролития, понял, что без вмешательства извне войну не остановить. Он вышел на Кромку в поисках Чура – бога-пограничника, стража троп между мирами. Самого Чура в большинстве миров уже не помнили, только огораживались от неприятностей, постукивая по дереву и проговаривая «чур меня». Волхвы знали истинный смысл слова «чураться». Это значило размежеваться, определить границы, а не сторониться кого-то или избегать.