Дорлану никогда не нравились большие скопления людей. Слишком много слов, криков, эмоций чувствовалось в воздухе – причем львиная доля этих эмоций была не из приятных. В толпе у него часто начинала болеть голова.
Однако в присутствии королевских чиновников она болела еще сильнее.
«Нужно найти его как можно скорее, – подумал маг. – Найти и направить по ложному следу. Или вообще заставить думать, что я давно умер»
Через пару минут он оказался возле большого красного шатра, вход в который представлял собой атласное полотно с вышитой на ней головой дракона. Этот шатер принадлежал Согрейху – старому перекупщику древностей и ведовских эликсиров, к тому же человеку с довольно дурной репутацией в городе. Почти все бандиты и грабители имели с Согрейхом какие-нибудь дела, и если в городе появился соглядатай, задающий странные вопросы, то этот торгаш должен был знать о нем.
Осторожно отодвинув полотно с драконом, Дорлан пригнулся и прошел внутрь шатра.
Там было втрое более душно, чем на улице. У волшебника даже мелькнула секундная мысль призвать морозный ветер. Однако, Согрейх славился вспыльчивым характером, и Дорлан решил не вмешиваться в то, к чему привык старый торговец.
Плотная, крепко сбитая фигура перекупщика стояла в полутени возле большого чучела какого-то уродливого животного. Кроме него в шатре были еще две полноватые женщины, сидевшие за низким столом и пьющие что-то из дымящихся чашек.
– Здравствуй, Согрейх, – обратился Дорлан к торговцу.
Тот лениво шагнул к магу и растянул губы в лживой улыбке.
– Господин волшебник! Вот это гость! Каким ветром тебя сюда занесло?
Дорлан указал на стенд с рядами темных бутылок и колб, занимающий всю заднюю часть шатра.
– Говорят, у тебя есть зелья превращений. А мне как раз нужно несколько.
Согрейх хохотнул.
– Как же это? Ты сам, насколько я знаю, можешь превратить что угодно во что угодно. Зачем они тебе? Кроме того, такие зелья – запрещенный товар…
Маг взглянул торгашу в глаза.
– Когда мы с тобой дрались за повстанцев в Локарке, ты не очень–то обращал внимание на запреты, – понизив голос, сказал он.
Во взгляде Согрейха мелькнули, сменяя друг друга, досада, затем – гнев.
– Эти времена прошли, волшебник, – отозвался он. – И если ты пришел, чтобы промывать мне мозги чертовыми нравоучениями, то лучше сразу проваливай.
– Я слышал, кое–кто в городе ищет меня, – прямо сказал Дорлан, не отводя взора от утонувших в тени маленьких глаз торговца.
Согрейх кивнул.
– Я подозревал, что тебе нужно именно это.
– Может, ты знаешь и то, кто хочет меня увидеть и зачем?
– Ничего я не знаю! – энергично замотал головой Согрейх. – Все, что могу сказать – парни видели какого-то завешенного с ног до головы урода, который шлялся здесь по рынку и выспрашивал о седом колдуне из Школы. Урод не заплатил за кое–какие травки местным толкачам, и с ним начали говорить по-нашему.
– И что же? – спросил Дорлан.
– А ничего. Оказалось, уродец-то не из простых. Раскидал пятерых бандюков из ватаги Кремня, а двоих даже резанул каким-то кривым ножом. И ушел – в подземный город.
– Кремня? Главаря продавцов дурман-трав?
Согрейх кивнул.
– Похоже, эта тварь любит глотнуть крепкого отвара.
Маг задумчиво поджал губы. Такое поведение было не в духе королевских ищеек.
– Где я могу найти тех, которые дрались с этим человеком?
Согрейху, похоже, все меньше и меньше нравился этот разговор.
